Приговор
Шрифт:
Стражники, охранявшие дверь, ворвались в зал с облаженными мечами в руках, лица их были холодны и бесстрастны. Они приближались с невероятной быстротой, поводя перед собой кончиками клинков, на ощупь подбираясь к Нимору, быстро подергивая головами вслед его движениям, будто их вело шарканье его подошв и свистящее дыхание.
«Я сделал то, зачем пришел», — решил Нимор.
Генни была мертва, а Сил'зет, несомненно, умирала. Ее пятки барабанили по мраморному полу, она захлебывалась собственной кровью. Он предпочел бы убить и Вадалму тоже, но демон и стражники — кем бы они ни были на самом деле —
С покорной гримасой Нимор отступил на несколько шагов и благодаря силе кольца исчез, объявившись мгновением позже рядом с балконом, с которого проник в замок. Заклятие защиты не позволило ему ускользнуть одним скачком сквозь пространство, но ассасин просто подхватил оставленное им у двери тело мага Тлаббар и выскочил наружу. Рана на плече отвратительно горела, ноги болели в тех местах, куда угодили ледяные щупальца сферы тьмы, но Нимор сделал глубокий вдох и позволил себе жестоко и торжествующе усмехнуться.
— Счастливчики, — сказал он мертвецам у своих ног. — Когда Тлаббар узнают, что вы охраняли дверь, через которую я вошел, вы порадуетесь тому, что мертвы.
Трупы, разумеется, ничего не ответили. Они никогда не отвечали.
Он бросил взгляд на мерцание магических огней над зубчатыми стенами замка, прислушиваясь к звукам поднимающейся тревоги и воплям ужаса, доносящимся изнутри. Ему хотелось бы наслаждаться этими звуками подольше, но погоня была не за горами. Вздохнув, он сжал в кулаке свое черное кольцо и повелел унести себя прочь отсюда.
ГЛАВА 4
Халисстра и Рилд сыграли два раза на маленькой походной доске, которую Мастер Оружия хранил в мешочке на поясе. Рилд Агрит выиграл обе партии, хотя в обеих Халисстра сильно теснила его. Она хорошо играла в сава, но теперь сразу поняла, что играет с мастером. Во тьме проходили долгие, безмолвные часы, и не было никаких признаков того, что ламии обнаружили их укрытие.
— Не могу поверить, что они перестали преследовать нас, — заметила Халисстра на тайном языке дроу, когда вторая партия была окончена.
— Полагаю, мы убили немало их любимых рабов. — прожестикулировал Рилд. — Ламии не берегли их жизни, и их, наверно, осталось слишком мало, чтобы как следует обшарить город, разыскивая нас. — Рилд холодно улыбнулся.— Коли на то пошло, мы убили и несколько ламий тоже. Возможно, они не слишком-то хотят нас найти.
— Пока что они оставили нас в покое, — заметила Халисстра.
Теперь, когда игра в сава больше не занимала ее внимание, она поняла, что ужасно голодна. Перед восходом солнца они съели скудный завтрак из жалких запасов, захваченных из Чед Насада, но Халисстра была уверена, что день уже заканчивается. Дроу обладали большей выносливостью по сравнению с большинством других рас, но после тяжелых сражений и последовавших за ними часов настороженной бдительности силы Халисстры были на исходе.
— Я умираю с голоду, — показала она Рилду. — Похоже, все тихо. Я собираюсь пробраться в лагерь и раздобыть немножко еды. Смотри в оба.
— Возвращайся скорее, — кивнув, прошептал Мастер Оружия.
Халисстра поднялась и плотно закуталась в
Черная тень накрыла сердце Халисстры. Она уже думала о том, что ей очень не хотелось бы, чтобы Данифай обсуждала хоть что-нибудь с Квентл.
«Мне не следовало оставлять их наедине, — укоряла она себя.— Я позволила Квентл командовать мной, будто мужчиной!»
Жрица Меларн осторожно подкралась поближе, беззвучная тень во тьме. Она увидела, что Фарон сидит, завернутый в одеяло, прислонившись к стене и глубоко погрузившись в Дремление, полузакрыв сонные глаза. Квентл и Данифай сидели рядышком, чуть отодвинувшись от мага и оказавшись поэтому ближе к проходу, в котором стояла Халисстра.
— И что же ты собираешься делать, когда мы вернемся в Мензоберранзан, девчонка? Ты что, считаешь, что твоя хозяйка займет там видное положение? — презрительным и едким шепотом осведомилась Квентл.
— Я не знаю, госпожа,— после долгой паузы произнесла Данифай. — Я не загадывала так далеко вперед.
— Чушь. Ты все время размышляешь, с того самого момента, как я обратила на тебя внимание в аудиенц-зале Дома Меларн. На самом деле, я бы даже рискнула предположить, чем, должно быть, заняты твои мысли. Ты размышляешь, как бы тебе вернуться в Дом Йонтирр в Эриндлине с Халисстрой Меларн в качестве пленницы.
— Я не смею думать о таком...
Квентл безжалостно рассмеялась.
— Оставь свои наивные возражения для более легковерных, малышка. Ты еще не ответила на мой вопрос. Зачем мне брать тебя и твою хозяйку в Мензоберранзан?
— Я только надеялась, — запинаясь, произнесла Данифай, — что, может быть, у меня появился бы шанс доказать вам свою полезность, и тогда вы могли бы захотеть дать мне возможность служить вам.
— Я вижу, на этот раз ты не осмеливаешься отвечать за свою хозяйку, — фыркнула Квентл. — Значит, я должна буду вознаградить твою вероломную наглость, укрыв тебя в Доме Бэнр, тогда как я знаю, что ты не что иное, как корыстолюбивая змея, которая покинет свою госпожу, как только ей вздумается?
— Вы ошибаетесь во мне, госпожа, — ответила Данифай. — Обычай принимать лучших и наиболее полезных членов побежденных Домов распространен среди нашего народа. Моя госпожа и я...
Змеи в плетке Квентл зашипели и метнулись к лицу Данифай, заставляя ее умолкнуть.
— Полагаю, — сказала Квентл, — что я вовсе ни в ком не ошиблась. Ты жеманная подлиза, которой не хватило силы на то, чтобы не дать сделать себя рабыней. Ты для меня не более чем бесполезное украшение — или ты очень терпеливая и очень умная маленькая подхалимка, и в обоих случаях приводить тебя в мой дом не слишком разумно. — Она откинулась к стене, презрительно усмехнувшись Данифай. — Пожалуй, мне следовало бы просто сообщить об этом разговоре Халисстре. Сомневаюсь, чтобы твоя хозяйка обрадовалась, узнав, что ты себе позволяешь ради нее. В конце концов, служанке такое просто не подобает.