Приговоренные без суда
Шрифт:
– Слышь, командир, у тебя колесо заднее пробито!
Дима припарковал машину у обочины и вышел, чтобы посмотреть, в чем дело. Парень тоже вышел из «семерки» и направился в сторону джипа. Дима удивленно посмотрел на него.
– Ты что, помочь, что ли, хочешь? – спросил он и нагнулся к колесу. Но покрышка была совершенно целой. – А где пробито-то? – обратился Дима к парню, который уже подошел к нему.
– Да вот же, не видишь, что ли? – Парень показал на другое колесо.
– Ты чего гонишь, фраер? –
– Знаем, – спокойно ответил парень. – Ты Дима Малыш, отброс общества! – Он резко выдернул из-под куртки пистолет с глушителем и выпустил в Диму две пули.
Малыш остался лежать бездыханным рядом со своим новеньким джипом. Парень быстро сел в машину и, обратившись к своему напарнику, сказал:
– Поехали!
– Привет от меня передал? – спросил напарник.
– Ой, забыл…
– Ну что же ты! Передал бы привет, он бы все понял.
– А я и так его по имени назвал, – парень улыбнулся.
Через минуту темно-синяя «семерка» скрылась в одном из тихих переулков…
Адвокат
Теперь мне все стало понятно. Вскоре я покинул следственный изолятор и помчался в ближайший магазин юридической литературы. Там я не нашел того, что было нужно. Тогда я поехал в «Медицинскую книгу». Там купил несколько книг по психическим болезням. Мне необходимо было найти недуг, который мог возникнуть после контузии.
Приехав домой, я стал читать о различных психических расстройствах. Вскоре все стало на свои места.
На следующий день я поехал в Дорогомиловский суд, чтобы внимательно изучить дело Виктора. К моей радости, пролистав его, понял, что никакой психиатрической экспертизы Виктору не делали. «Вот на этом мы и сыграем!» – подумал я.
На следующий день с утра я был в следственном изоляторе. Привели Виктора. Я дождался, когда конвоир выйдет, и вытащил из портфеля две брошюры, подтолкнув их к Виктору. Тот внимательно прочел названия и усмехнулся.
– А при чем тут я? – спросил он. – Что-то не понимаю…
– А при том, дорогой мой, что у тебя два пути. Хочешь, – я достал Уголовный кодекс, – вот твоя статья: от десяти до пятнадцати лет. И, заметь, – тебе повезло, что судить будут по старому кодексу, так как по новому срок по твоей статье – от двенадцати и выше. Мог бы и двадцатку получить.
Виктор заморгал, осмысливая услышанное.
– А второй путь, – я показал на книжки, – это путь к твоему освобождению.
– Не понимаю, что делать-то надо? – спросил Виктор.
– Внимательно читать, как можно внимательнее! Смотри, ты был контужен. Припоминай – может, какие симптомы есть твоего болезненного состояния. – Я поднял голову кверху, показывая: не исключено, что нас записывают
Виктор какое-то время перелистывал книжечку, потом наконец все понял и улыбнулся.
– А можно мне их в камеру взять? – спросил он.
– Нет, дорогой, в камеру эту литературу проносить нельзя. Более того, и записывать тебе ничего на эту тему нельзя. Давай читай сейчас, при мне!
Виктор открыл одну из книжек и углубился в чтение. Я достал газету.
Читал Виктор чуть более часа. Затем он отодвинул книжки и сказал:
– Все, больше не могу! Устал! У меня уже глюки пошли. Мне кажется, что я уже на самом деле заболел!
– Хорошо, – улыбнулся я, – сделай перерыв. Можешь покурить.
Виктор достал сигарету, жадно затянулся.
– И что дальше мне делать? – спросил он.
– Как что? Книги читать, размышлять о жизни, о твоем заболевании.
– И что будет?
– Да ничего, кроме того, что на суде я попытаюсь доказать, что ты психически болен, – сказал я, пристально глядя Виктору в глаза. Он смутился от моей последней фразы. – Конечно, и от тебя будет многое зависеть. Эту идею нужно будет поддержать, доказать, что это правда.
Виктор закивал головой.
– А дальше – тебя поместят, видимо, на экспертизу. Если же она признает тебя больным, то будешь лечиться.
– И сколько я буду лечиться?
– А это уже зависит от твоего выздоровления. Но главное, что ты не станешь судим по этой статье, и тебе твоя десятка или пятнашка светить не будет. А через пару лет ты выйдешь на свободу. Конечно, если нам это удастся сделать.
– А от чего это будет зависеть?
– Это я уже буду объяснять не тебе, а твоим родственникам. – Под словом «родственники» я имел в виду его руководителей, того же Алексея.
Виктор кивнул.
– Я постараюсь, – сказал он.
– Да тебе стараться особо не надо. Просто внимательно прочти – и все.
Виктор взял книгу и снова стал читать. Я обратил внимание, что он возвращался назад, изучая некоторые страницы по нескольку раз, словно чего-то не понимал.
Когда он закончил чтение, я сказал ему:
– Завтра я снова приду к тебе на полдня, больше не могу. Постарайся как-то закрепить усвоенное.
Виктор удивленно спросил:
– Как это – закрепить?
– Ну, попробуй себя! В камере же ты не один сидишь?
– А, понял! – Виктор сообразил, что ему нужно разыграть какую-нибудь сцену в камере.
– И еще обрати внимание на свой внешний вид.
– А что? Вид как вид. – Виктор оглядел себя.
– Это не вид больного человека.
– Понял, понял! – быстро сказал Виктор.
На следующий день мы снова изучали с ним различные диагнозы. День суда приближался…
Я позвонил Алексею.
– Ну что, как там дела с Витей? – поинтересовался он.