Приговорённые к Аду. Кровь ангела

Фетисов Иван Сергеевич

– Её же не прямо сейчас переведут, – проследив за взглядом брата, Нигар дёрнул его за край тоги. – Может, вы ещё увидитесь, Белл.

Юноша не ответил. Тяжело вздохнув, он перевёл взгляд на Архангела, плавно спланировавшего в центр поляны. Нигар замолчал, тоже приготовившись слушать.

Пока Михаил по очереди называл имена учеников, Белл смотрел в землю, полностью погрузившись в свои мысли. И только имя брата заставило его вздрогнуть и поднять голову.

– Так как Нигардиэль не проявил особых талантов во время обучения, – донёсся до него раскатистый голос Архангела. – Я принял решение

назначить ему курс, не связанный с основными навыками. Нигардиэль отправится на виноградные плантации, чтобы освоить профессию винодела.

– Что? – Нигар подскочил, словно ужаленный. – На плантации?!.. Но за что?! Почему, Великий?!

– Потому что амброзия – это то, что ты любишь, – Архангел ухмыльнулся. – Я бы даже сказал, что это ВСЁ, что любишь, – сухо добавил он. – Посмотрим, может, хотя бы в виноделии из тебя выйдет толк.

Мальчик потрясённо застыл, и его лицо покрылось красными пятнами. Не в силах ничего сказать, Нигар сжал кулаки, растерянно обводя взглядом тихо хихикающих ангелов. Услышав, как они перебрасываются шуточками на его счёт, парень сузил зрачки и зашипел сквозь подрагивающие губы. И только прикосновение Белла, который взял его за руку и решительно сжал в своей ладони, остановило мальчика от очередного безрассудного поступка. Нигар оглянулся на брата, но вместо привычного тепла в его фиалковых глазах, вдруг обнаружил неестественную суровую твёрдость. Это невольно охладило его пыл. Сбитый с толку реакцией Белла, младший плюхнулся обратно на траву, и молча застыл, уставившись на собственные руки, сейчас заметно дрожавшие.

– Белл-Ориэль, – вслед за этим прозвучал голос Михаила, на что старший брат поднялся на ноги. – Твоё распределение не вызвало особых хлопот, – Архангел даже попытался улыбнуться, но улыбка получилась довольно натянутой. – Ты отправляешься в распоряжение нашего хормейстера Сарниэля, чтобы он научил тебя правильно пользоваться тем, чем одарил тебя Господь, а не тратить талант на пустые завывания под луной. Может, твоему брату и нравятся подобные песнопения, но твоё предназначение – служить Престолу, а не завоёвывать дешёвую популярность среди друзей, не слишком сведущих в том, что такое настоящее искусство.

– Я не думаю о популярности, Великий, – спокойно отозвался Белл, серьёзно и холодно глядя на Архангела. – Я просто пою тем, кто меня об этом просит.

– С сегодняшнего дня ты будешь петь только тем, кому тебе прикажут, Белл-Ориэль. И только тогда, когда тебе разрешат, – парировал Архангел. – Сарниэль намерен взяться за тебя всерьёз и, наконец, научить тому, что ты, в своей гордыне, решил, что уже умеешь.

– Сарниэль остался недоволен тем, как я пел на празднике, Великий? – спросил юноша, всё с тем же мнимым спокойствием наблюдая за выражением лица Михаила.

– Я остался недоволен, мальчик, – холодно поправил Архангел, – потому что уверен: талант, данный тебе Господом, ты используешь, не слишком усердно, расходуя его для собственного удовольствия, а не во славу того, кому ты обязан всем. В том числе и своим голосом. Ты понял меня?

– Да, Великий, – помедлив мгновение, Белл хмуро кивнул. – Я всё понял.

Парень вернулся на место рядом с братом и замолчал. Теперь настала очередь Нигара взять брата за руку. И, несмотря на

то, что Белл выглядел абсолютно равнодушным, младший почувствовал, как того всего трясёт.

Тем временем, распределив оставшихся учеников, Михаил обратился ко всем собравшимся.

– Этот день вы можете посвятить тому, чтобы собрать необходимые вам вещи, которые понадобятся на новом месте, сдать свитки в библиотеку и попрощаться с друзьями. Завтра на рассвете каждый из вас должен отправиться по месту своего нового пребывания. Если возникнут какие-то вопросы, можете обсудить их с кураторами.

Все потихоньку разошлись, и только Белл-Ориэль продолжал сидеть на согретой солнцем траве, о чём-то задумавшись.

– Белл, – робко окликнул его Нигар, тронув брата за плечо. – А где эти винодельни, ты знаешь?

– Плантации в горах, а винодельни около храма, – машинально ответил парень, продолжая задумчиво рассматривать свитки перед собой.

– Пойдём, – брат потянул его за тогу. – Нужно сдать свитки в библиотеку. Потом сбегаем на речку, вдруг Аврора с Олиэн тоже туда придут?.. Интересно, а Олиэн куда распределили?

Белл не ответил. Молча поднявшись с травы, он собрал свитки и направился в библиотеку.

***

Братья допоздна просидели на берегу хрустальной речушки, но девочки так и не появились. Небо окрасилось в бордово-золотистые тона заката и стало быстро темнеть, размывая облака серо-голубой дымкой. Птицы стихли, и лишь тёплый ласковый ветер тихо шелестел в изумрудной листве. В воде что-то булькало – это резвились неугомонные золотые рыбки, собирая с поверхности невесомую пыльцу, осыпающуюся с цветущих кустов.

– Привет, – погружённые в собственные думы, ребята почти не заметили, как подошёл Ориэль. – Вы что спать не идёте?

– Скоро пойдём, – отозвался Нигар, бросив встревоженный взгляд на Белла, который молчал целый вечер. – Думали, девчонки придут попрощаться, – негромко признался он.

– Аврора и Олиэн?

– Угу.

– Они не придут, Гин, – Ориэль нахмурился, сочувствующе покосившись на Белла. – Их обеих отправили в швейную мастерскую сразу, после распределения.

– Сразу?!.. Но почему?! – вскинулся Нигар, оглянувшись на брата, который смертельно побледнел, потом вскочил на ноги и зашагал в сторону увитого плющом корпуса общежития. – Что происходит? – проводив его расстроенным взглядом, Нигар обернулся к Ориэлю. – Что мы такого натворили? За что с нами так?

– Ничего вы не натворили. Просто Михаил дал такое распоряжение.

– Чтобы мы даже попрощаться не успели?! – насупился мальчик. – И опять из-за нашего отца, ведь так?!

Ориэль не ответил. Только вздохнул и опустил голову.

– Послушай, ты ведь знаешь, кто наш отец, правда? – Гин не сдался и подступил к нему. – Почему от нас это скрывают? Почему не хотят объяснить, за что мы расплачиваемся?

– Ты принимаешь всё слишком близко к сердцу, Нигар, – попробовал уйти от разговора ангел, но лёгкий румянец, проступивший на щеках, выдал его с головой. Ориэль смутился под пристальным взглядом сводного брата, и покраснел окончательно. – Я не могу об этом говорить, ты ведь понимаешь, – наконец, неохотно признался он. – Пока Великий не решит сказать вам правду, я не вправе её открывать.