Приграничье. Последняя зима (Дилогия)
Шрифт:
Подводя стрелки часов, я вкратце рассказал о случившемся, но выводами делиться пока не стал, как не стал и отговаривать куратора, вознамерившегося отправить по моему маршруту пару человек.
Пусть пройдутся, дополнительная проверка моей гипотезы лишней точно не будет.
Тут вернулся Виталий, я принял у него пару пузатых бутылей с квасом, устроил их рядом и спросил:
– Куда сейчас?
– В институт велели, – усаживаясь за руль, ответил водитель. – Нет возражений?
– Нормально.
И мы поехали. Быстро так поехали, но нельзя сказать, чтобы очень
– Слушай, у тебя Наговицына нет случаем?
– Почему нет? – И водитель вставил в магнитолу компакт-диск со сделанной черным маркером надписью «Дори-Дори».
Распластались у двери глухари,Поохотились не зря егеря.Одинокая свеча догорит,Да потом ее заменит заря.Пули бронзовой блеск,Укороченный ствол…Ну вот, другое дело! Насколько наших так называемых шансонье на дух не переношу, настолько Наговицын цепляет. Присутствуют у него в голосе интонации какие-то…
И, развалившись поудобней на широченном сиденье, я как-то совершенно незаметно для себя самого задремал. Все же ничто так не восстанавливает душевное равновесие, как осознание того, что с твоими проблемами придется разбираться кому-то другому…
– Приехали! – вырвал меня из полудремы голос Виталия.
Я продрал глаза и увидел, что внедорожник въехал в просторный двор, а за нами, отсекая глухую улочку, медленно закрываются автоматические ворота.
Надо сказать, само по себе здание НИИ впечатления не производило. Обычная трехэтажная коробка, втиснутая меж разделенным на офисы проектным учреждением и глухим торцом жилого дома. Внимание привлекали разве что глухой забор с пущенными поверху витками колючей проволоки да лес антенн на крыше. Ну и машины на территории вовсе не дешевые стояли.
Виталий загнал внедорожник на свободное место, я выбрался из салона и уточнил:
– Куда теперь?
– Оружие сдавай.
– Держи.
Вытащил из кобуры ПМ, вынул магазин, выщелкнул досланный патрон. Вернул пистолет Виталию и взамен получил пластиковую карточку с фотографией, фамилией-именем-отчеством и институтской должностью.
– Это местный пропуск. – Водитель захлопнул дверцу, поставил машину на сигнализацию и зашагал к ближнему крыльцу. – Идем, нам сюда.
Мы поднялись по выщербленным бетонным ступенькам, и парень, проведя собственным электронным пропуском у датчика, отпер замок. Дальше оказался небольшой тамбур, где бдительный охранник внимательнейшим образом изучил наши документы и только после этого разблокировал ведущую во внутренние помещения дверь.
– Все серьезно у вас, погляжу, – не удержался я от усмешки, поднимаясь на второй этаж.
– Выездная проверка Счетной палаты идет, вот и соблюдают инструкции от и до, – пояснил Виталий.
– Проверяют, сколько наворовали?
– Так точно.
По
– Можно?
– Вас ожидают, – кивнула та.
Виталий приоткрыл обитую искусственной кожей дверь и заглянул внутрь:
– Не помешаем?
– Входите, – отозвались из кабинета.
Водитель пропустил меня вперед и поинтересовался:
– Владимир Николаевич, я схожу пока оружие сдать?
– Разумеется, – отпустил его Шептало и обратился к хозяину кабинета: – Григорий Петрович, это заместитель начальника нашего центра повышения квалификации. Леднев его фамилия. Он же Лед, он же Скользкий, ну да вы в курсе.
– Наслышан, наслышан. – Замдиректора по транспорту, на длинной птичьей шее которого выделялось крупное адамово яблоко, привстал из-за стола и протянул руку. – Александр Сергеевич, если не ошибаюсь?
– Все верно, – ответил я на рукопожатие.
Григорию Петровичу оказалось лет под сорок, и внешность его полностью соответствовала занимаемой должности. Этакий якобы простоватый мужичок, неотесанный, угловатый, в немного косо сидящем пиджаке и рубашке с расстегнутой верхней пуговицей. Снятый галстук обнаружился на подоконнике, и, вероятно, надевался он исключительно на время общения с ревизорами.
Да и в своем кабинете, похоже, господин Грачев много времени не проводил. Слишком уж необжито здесь было. На составленных буквой «Т» столах только пара телефонных аппаратов, выключенный компьютер с пыльным монитором и одинокая папка с приклеенной скотчем этикеткой «На подпись». На стене – российский герб в золоченой раме и фотография действующего президента.
– Григорий Петрович руководит деятельностью транспортного цеха, – многозначительно заметил Шептало.
Я кивнул, принимая эту информацию к сведению, и уточнил:
– Кто еще в институте посвящен во все… аспекты нашей деятельности?
– Весь персонал транспортного цеха и Зимина из энергетического отдела.
– А главный?
– А к чему эти расспросы, собственно? – насторожился Грачев.
– Да просто чтоб не трепануть при посторонних лишнего, – пояснил я.
– Директор осуществляет руководство текущей деятельностью и в подробности не вдается. Ему так при назначении настоятельно рекомендовали, – усмехнулся Григорий Петрович. – Думаю, он, как и все остальные, полагает, что мы просто бюджетное финансирование пилим.
– А служба безопасности?
– Охрана внештатная, замдиректора по режиму в основную деятельность не посвящен. Должность у него чисто номинальная, сплошное бумагомарание и немалая ответственность при минимуме полномочий. Он ментовской полковник-пенсионер, просто номер отбывает.
– Готов за прибавку к пенсии на некоторые непонятности глаза закрыть?
– Да нет, несколько кляуз по поводу нашего, цитирую, «махрового казнокрадства» он в министерство уже накатал, – хмыкнул Грачев. – Правда, скорее, чтобы соучастие не пришили. Перестраховывается, бумажками обкладывается.