Приграничное владение 4

Матюшенко Артем Юрьевич

«Ну хоть так. Одиннадцать часов побуду простым человеком, а не архимагом. Интересно, победили мы орду? Наверное. Если бы нет, меня или сожрали или сожгли. Хотя, чего это я? Кто бы стал кушать обугленное до угольков

тело? Да и что там уже сжигать? Скорее всего там бы и бросили, а раз везут куда-то, да еще в гробу, значит точно наши победили! А вообще, чего я тут разлеживаться буду, вдруг меня везут сжигать, еще раз как героя? Кинут в большой костер и будет мне тогда восстановление. Нет, выбираться надо… а там уже поглядим.»

Решив это Макаров снова завозился в ящике подтягивая руки к груди. Но попытка надавив на доски сломать их не вышла, видно доски были толстые и без магического дара увеличивавшего силу, сломать их не получалось. Потом он попробовал бить в верхние доски коленом. Проломить не проломил, но повозка остановилась и раздалось несколько испуганных реплик возницы. Саша хотел крикнуть, что он жив и чтобы мужик помог ему оторвать доски заколоченного ящика, но из глотки вырвался лишь звук похожий на хриплый вой.

«Да, что я совсем дурак? Нож троров же у меня под рукой, а я доски руками сломать пытаюсь!»

Макаров услышал, как забубнивший какую-то молитву испуганный возница

побежал прочь от страшного груза, но продолжал с пыхтеньем кромсать доски ножом, пока не прорубил большое отверстие. Вылез наполовину, огляделся. Лошадь, повозка брошенная перед каменным мостом и улепетывающий вдали возница. За мостом строения и несколько тусклых огней.

«Руденбург? Ну точно, вот же слева виднеется башня родового замка Корвинусов. Значит все намного лучше, чем могло бы быть.»

Александр наконец, полностью выбрался из ящика, но постоял несколько минут, стараясь удерживать равновесие и справляясь с головокружением.

— Ничего, еще поживем значит. — скорее пытался шептать сожженными губами, чем мог что-то произнести Саша. — А вообще, зашибись, что меня артефакты древних восстановили, а то если бы совсем умер, перед парнями неудобно бы вышло. Бля, а перед Агатой — так вообще пипец!

Он повязал богато расшитое покрывало вокруг еще черных, покрытых запекшейся коркой, бедер. Прихватил нож-накопитель и покачиваясь словно пьяный, шлепая босыми ногами по булыжникам, медленно направился к мосту через Руд. Туда, где над дверью каменной пристройки у западных ворот, горел масляный фонарь.

Конец 4 книги.