Приграничное владение 4

Матюшенко Артем Юрьевич

Он благодарно кивнул старому воину и с обнаженным мечом в руке кинулся в сторону продолжающейся стычки. Но когда подбежал все было уже кончено, пятерых восставших мертвецов не только убили второй раз, но и порубили отделив от туловища и голову и ноги с руками. Последний мертвец дрыгал ногами, даже весь изрубленный и исколотый копьями, он дергался и пытался ползти по снегу, пока один из копейщиков сильным ударом не пробил тому череп.

— Смотрите какие большие у них зубы, — приподнял солдат голову обращенного на своем копье, отчего Фальке замутило и он поспешил перевести взгляд на груженые

повозки и испуганных схваткой с нежитью коней, — еще и острые, что колья в частоколе.

Фальке окинул взглядом место схватки с пятью восставшими мертвецами, теперь валяющимися на розовом от крови снегу порубленными кусками и вздохнул. Дорого им встала эта стычка на лесной дороге, помимо пяти убитых мертвецов вокруг лежало еще как минимум и с десяток валашских солдат. А многим воинам бинтовали кровоточащие раны их товарищи. Даже второй его сержант зажимал кровоточащую рану на предплечье.

«А ведь еще и Любек! — вспомнил лейтенант своего кнехта-сержанта. — Страшно подумать если бы этих тварей было не пять, а скажем дюжина! Не положили бы они всех нас тут же, на Лирнейском перевале? Что же мне делать с убитыми? Надо перегрузить груз, освободив одну из повозок и отправить домой этот страшный груз из убитых валашских солдат. А самим двигаться дальше, нельзя ослушаться князя Болеслава и повернуть караван. Надо поговорить насчет повозки с господином Корбиным.» — решил лейтенант беря приведенного коня под уздцы и направляясь к дядюшке с племянником.

— Что там, господин Фальке? — опередил его вопросом торговый представитель. — Много человек погибло, что теперь делать? Домой бы их отправить надобно.

Лейтенант вскочил в седло своего коня и грустно кивнул, но ответить не успел, выпущенная из-за деревьев стрела пробила ему горло и он щедро плеснул своей кровью на дорогой плащ дворянина. И справа, и слева защелкали тетивы самострелов и луков и люди словно снопы стали валиться пронзенные вражескими стрелами.

— Это засада! — закричал Корбин и хлопнув сильно по крупу коня своего племянника крикнул ему. — Скачи, Марек! Скачи обратно! Да не оглядывайся ты, дурак — беги!

Парень пришпорил коня пригнулся к самой гриве и поскакал обратно, огибая стоящие на дороге повозки. Он уже не видел как в его дядюшку угодило сразу несколько стрел и тот упал с коня на кровавый снег.

Парню почти удалось вырваться из засады и обстрела устроенного полусотней стрелков, но тут ему на перерез из-за деревьев, выскочило с десяток всадников в оранжево-черных сюрко Фарнхейма. Один из них плашмя врезал своим мечом пареньку по голове, сбивая меховой берет, а второй схватил за сбрую и придержал его коня.

Через несколько минут все было кончено. Три десятка валашцев просто расстреляли из-за деревьев, словно дичь попавшую в засаду к бывалым загонщикам. А пытающихся бежать или прятаться под возами, без жалости порубили всадники фарнхельмской хусарии.

— Я же приказал парочку живыми взять! — зло крикнул своим кнехтам выехавший из леса лейтенант. — Ослы!

— Вот, есть живой, пан Палецкий! — подскакал к нему раскрасневшийся вахтмейстер Бздыжик, утирая от крови свой меч и похлопывая по спине перекинутого перед седлом Марека. — А ведь, чуть не ушел, бесово семя!

— Точно живой? —

недоверчиво глянул на безжизненно свисающие руки паренька лейтенант Южной хоругви. А потом тихо прошипел глядя в глаза десятника. — Смотри, Владислав! Если подохнет, сам под нож колдуна пойдешь!

Вахтмейстер побледнел, но замотал головой. — Точно, точно живой! — потом тряхнул паренька, отчего тот застонал и облегченно выдохнув утер пот выступивший из-под стального шлема. — Ну, што я говорил — жив. Да чего ему будет, бесово семя!

— Двоих колдун просил, двоих! — недовольно поморщился Кшиштоф Палецкий. — Вези его в голову каравана.

Но вахтмейстер оглянулся и тихо спросил у лейтенанта:

— Пан Кшиштоф, а может вы сами? Я как этого колдуна вижу, так у меня сердце прямо из груди выпрыгивает.

— Вези, кому сказал! — прикрикнул на него Кшиштоф, но потом махнул рукой. — Ладно, Владислав, солдатам отдай, пусть волоком ему тащат. И придержат там, чтобы в лес не сбежал.

— Да куда ему по снегу от конных бежать… — обрадованно, что не тащить паренька к некроманту самому, начал говорить Бздыжик, но видя перекосившееся лицо командира осекся и поскакал отдать приходящего в чувство Марека стрелкам.

Лейтенант недовольно сплюнул на утоптанный и красный от крови снег и тоже поехал в голову каравана.

«Если, что не так пойдет, то комит Южной хоругви с меня спросит. Хочешь — не хочешь, а с этим мерзким колдуном снова говорить придется.»

Он снова с ненавистью сплюнул и повторил слова своего десятника: — Бесово семя!

Настроение чуть улучшил вновь подскакавший к нему Бздыжик.

— Богато добычи взяли! Ткани, вишневка и сидр — по две дюжины бочек, а главное два воза медью груженые. Прямо с выработки, слитки так и блестят! — растянул он рот в улыбке. — А это с купца снял, — протянул он Кшиштофу два драгоценных перстня и золотую кокарду с шапки. — Кошель еще и в нем много валашских монет, в основном золотые солиды, но и дукаты есть. И четыре коня скаковых нам досталось, это помимо лошадок, что возы тянут.

— Богато. — кивнул Кшиштоф и глянул на десятника с подозрением. — Себе взял чего?

— Что вы, господин лейтенант! Все здесь, дева Вергуна мне в свидетели! Ни одной монетки не взяли. Я же помню, что кого на мародерстве сегодня поймают, то на первом суку сразу вздернут. И парни мои, тоже все трофеи сдали. Вот нож еще, у паренька на поясе был. Хорошая сталь и ножны тиснением украшены.

— Себе оставь коли понравился, — кивнул на протягиваемый кинжал Кшиштоф. — Это дозволяю. И не киснете, что без трофеев остались, скажи своим — хусария двойную премию за сегодняшний налет получит, все довольны останутся.

Лейтенант подъехал к месту, где виднелись останки оленя и с разорванным горлом лежал убитый нежитью валашский сержант. Человек в сером, широком, больше похожем на хламиду плаще и глубоком капюшоне надвинутом на самые глаза стоял уже там. На кровавом снегу от палкой начертил круг, пентаграмму в этом круге и теперь вырисовывал магические символы по внешней стороне окружности. Потом подошел к пареньку, которого держала парочка приробевших солдат и взяв того за длинные волосы задрал лицо вверх. Удовлетворенно оскалил свои острые потемневшие зубы.