Приход ночи
Шрифт:
Наконец она убавила. Я услыхала, как пульт от телевизора приземлился на диванные подушки.
Мне хотелось продолжить… оправдываться, но Таня ушла из комнаты, давая понять, что тема закрыта. Она не стала брать назад свое слово. И хорошо. Я встречусь с Артуром и пойму, верно ли поступаю, идя наперекор желаниям подруги. Стоит ли эта встреча наших разногласий.
Несколько минут я смотрела внутрь себя. Пыталась найти хоть что-нибудь, хоть какой-нибудь след моего феномена.
Я хотела видеть. Мне нужна была эта способность! Память, однако, не давала никаких зацепок,
Последовательность событий была простой: звонок Артура, потом мой звонок Тане, затем я перезвонила ему.
— Я приготовлю поесть после душа, — сказала она, заглянув на секунду.
Реакции с моей стороны не было. Я лишь мысленно отметила, что Таня мне сказала.
После разговора с Артуром, окрыленная перспективами предстоящей встречи, я встала и пошла на кухню, чтобы сделать чаю. И упала не дойдя до двери. При этом задела боком диван. Ладно, детали не так и важны — главное докопаться до причины возникновения «мозгового» зрения. Именно «мозгового».
Где-то там, в сером веществе, имеется участок, позволяющий мне видеть без участия глаз. Может быть, это какой-то вид телепатии, сверхчувственного восприятия, которое нельзя классифицировать обычными методами. Я не могу засунуть руку себе в голову и нащупать эту странную телепатическую зону.
Если, конечно, она вообще есть.
Мои попытки найти объяснение ни к чему не приведут — тратить силы на это не стоит. Остается только подождать нового «включения» и попробовать установить над ним контроль. Но это все равно, что указывать облакам, в каком направлении им двигаться, игнорируя ветер.
Через две минуты я была уже на кухне и резала хлеб и колбасу с сыром на бутерброды. Таня была в душе. Она принимала его каждый раз, когда приходила домой. В выходные, случалось, и по три раза. Пока она мылась, я сделала по четыре бутерброда на каждого, а потом поставила чайник на плиту.
Пока он нагревался, я сходила в спальню, вспомнив, что хотела бросить в корзину грязное белье. Возвращаясь, повесила его на крюк возле ванной. Таня скорой выйдет. Может, бросит сама. Я подошла к самой двери и приложила к ней ухо. Вода лилась по другую сторону занавески, ее потоки срывались с Таниного тела и ударялись о дно ванны. До моего носа долетел запах шампуня и жидкого мыла. Иногда, представляя ее себе, я испытывала возбуждение, и это меня пугало. Сердце, разгоряченное вином, стучало в бешеном ритме. Я стала думать об Артуре. Времени до нашей встречи осталось не так уж много. Мне казалось, что она существенно изменит мою жизнь. Конечно, я этого хотела. Наверное, потому и ждала ее с таким нетерпением.
Я вернулась на кухню, вспоминая лицо Артура, и поняла, что успела порядком его забыть. До момента похищения мы не виделись недели три, а потом было не до того. В целом, память сохранила его черты. Я могла сказать, какие у него скулы, глаза, нос, какие волосы, но эти признаки казались слишком общими, неконкретными. Иной раз правильные черты лица Артура сливались у меня в сознании с фотографиями из журналов и телепередач. Становились стандартными, ни о чем не говорящим, мертвыми.
Чтобы
Глава двадцать первая
Утро меня встретило головной болью. Таня уже ушла на работу, даже раньше обычного, примерно в семь часов утра.
Я села на диване, чувствуя тепло солнечных лучей, пробивающихся в зазор между шторами. На мне были майка и трусики. Отбросив одеяло, я полежала немного под зимними лучами. Если бы не треск в голове, словно от статического электричества, все было бы отлично.
Я не помнила, чтобы видела сны. Ночь прошла незаметно — очень редкое явление для меня.
Надо подниматься и что-то делать. Необходимо привести себя в порядок, насколько это возможно. Тут я столкнулась с проблемой. Я отвыкла видеть себя в зеркало, поэтому понятия не имела, в каком состоянии находятся мои волосы.
Таня подстригла меня коротко около двух месяцев назад, и нет гарантий, что сейчас стрижка не превратилась в разросшуюся копну. Я могу только на ощупь определить, что у меня творится на голове. В любом случае, надо хорошенько вымыть волосы и позволить им для начала хотя бы свободно лежать.
Расслабившись под лучами солнца, я подумала и о том, чтобы накрасить губы. Идиотское желание. Целый год я не пользовалась косметикой и почти начала разделять убеждение Тани, что эта ерунда предназначена для легковерных дур, готовых стлаться перед мужиками. Но при первом же удобном случае меня потянуло наводить марафет. Наверное, лишь Таня не стремится выглядеть лучше, чем она есть, но это не для меня. Старые привычки неистребимы, рано или поздно они возвращаются. Мне нужен мужик. В конце концов, все сводилось к этому. Умные разговоры о кино и литературе — все это чешуя, пыль, главное в другом. Мои гормоны делали свое дело независимо от того, есть у меня глаза или нет, депрессия у меня или радужное беззаботное настроение. Я соскучилась по сексу и лишь сейчас поняла, насколько. Готова была выть и бросаться на стены.
Я соскочила с дивана, точно меня подбросили. Внутри черепа точно молния вспыхнула, боль опоясала голову. Я сжала виски, добралась до кресла, но не стала в него садиться. Приступ прошел.
Я принялась шарить по подоконнику в поисках анальгина. Я помнила, что где лежит, поэтому не ошибалась никогда. Каждый препарат занимал свое место, тут главное не сбиться. Теперь на кухню — и запить таблетку. Вторую я припасла, если одна не подействует.
Говорящий электронный будильник сказал, что уже восемь часов утра.
Всего лишь! Впереди невероятное количество времени, которое нужно убить. С ума сойти можно. Я остановилась у окна, трогая края занавесок подушечками пальцев, и стала думать о «включениях» — воспоминания о вчерашнем зудели у меня внутри. Наверное, не стоит ждать повторения. Таня отнеслась к этому осторожно и была права. Мозг отреагировал на какие-то неизвестные раздражители, скорее всего, эмоциональные, и выстроил передо мной такую сложную интерактивную галлюцинацию. Нет никаких гарантий, что я увижу ее вновь.