Прихоть мажора
Шрифт:
Циник, бездушный ублюдок и всякое такое, да, но что поделать? Что поделать…
Пора уходить.
Лишь две вещи терзали его, когда он тихо покидал ее маленькую спальню с тряпками в руках: то, что теперь она наверняка не даст ему прохода, и то, что выбросить из памяти вкус ее губ будет не так-то просто.
Глава 14
Проспав, наверное, не меньше семи часов, Артур соизволил спуститься вниз уже к ужину. Помятый и жутко недовольный. Расчесав
— А что это с лицом у нас такое? — мать отложила планшет, когда он вышел из кухни, удерживая банку у ноющего виска. — Откуда ссадины?
— Упал.
— Лицом об асфальт?
— Ага.
— Интере-есно, — Инна Алексеевна сняла очки для чтения и с тихим стуком положила на стеклянный стол. — И с это чего вдруг? Даже в подростковом возрасте, когда все твои ровесники кругом бунтовали, за тобой подобного не наблюдалось. Неужели из-за девушки?
Удивительно, но ведь на самом деле это так примерно и было. Артур даже усмехнулся.
Реально получил по морде из-за девчонки — впервые в жизни. И из-за кого — дочери кухарки. Умереть не встать.
— Не поделили кого-то, что ли?
— Типа того.
Дернул алюминиевое колечко, и на волю с тихим шипением вышли живительные пузырьки. Сделав глоток, неторопливо подошел к окну и, отодвинув невесомый тюль, выглянул на улицу: Веснушка сидела на краю бассейна и, опустив ноги в воду, увлеченно читала какую-то книгу.
Думать о том, что этой ночью между ними произошел секс, было немного… странно, потому что Артур так ничего и не вспомнил. Но проснулся же в ее постели с расстегнутыми штанами. И точно помнил, как целовал ее. Ну, разумеется, все было, как иначе! Не просто же они потискались и разошлись.
Он знал, что нравится ей, помнил, как сладко она отвечала на его поцелуи, и ощутил приятное томление в известном каждому мужчине месте.
Черт знает что такое. Это же, блин, Аглая! Кроме цвета волос — а рыженьких он любил — ну совершенно ничего в ней его не притягивало. Но вот все-таки что-то цепляло, раз он стоял, пялился на ее нетронутые солнцем белые бедра и изо всех сил пытался вспомнить совместную ночь.
— Папа в Праге, — бросила мать как бы между прочим, возвращаясь к чтению. — Приедет через несколько дней.
— Угу.
Что ему нравилось в их с матерью отношениях — она никогда не пыталась учить его жизни. Не выносила нотациями мозг, не проверяла карманы на предмет пачки сигарет, не унижала вот этим «у тебя глаза красные, дыхни» в школьные годы. Вот и сейчас не стала лезть с расспросами, ну дали по морде и дали. Хотя, положа руку на сердце, сын он был хоть и со скверным характером, но довольно беспроблемным. Приводов не имел, дебошей не устраивал, жизнь вел довольно разгульную, но каким-то чудесным образом ему всегда удавалось выйти сухим из воды.
Про то, что там у него на личном фронте, мать тоже не допытывалась, не отчитывала за сменяющихся подруг и уж тем более — упаси бог — не требовала внуков.
Полное
Дзен — он и во всем должен быть дзен.
Не сводя взгляда с Аглаи, Артур отпил еще. Попытался вспомнить ее совсем без одежды — тоже не вышло. Да что за выборочная амнезия такая! Тут помню, тут не помню. Ну не показалось же ему, в конце концов!
— Ты куда? — обернулась Инна Алексеевна вслед уходящему сыну.
— Поплавать.
Плавать он не хотел, да и солнце уже скрылось за верхушками лесного массива, зачем пошел к бассейну, сам не понял. Ноги просто понесли его в нужном направлении.
Он должен был убедиться, что не сошел с ума.
Веснушка увидела его и заметно напряглась — спина стала ровной как палка, щеки залила краска. Даже книгу закрыла, заложив вместо закладки указательный палец.
Артур неторопливо скинул шорты и нырнул в хлорированную гладь воды, подняв вокруг себя фонтан брызг. Уверенными бросками профессионального пловца добрался до противоположного бортика и, подтянувшись, уложил руки на плитке, прямо возле ее довольно соблазнительных ног.
— Скучаешь? — спросил, тряхнув головой, избавляясь от облепивших лицо капель. — Как дела?
— Нормально.
Юный и гордый цветочек, который сегодня ночью он с легкостью сорвал. Ну давай же, бросайся на шею, неси всякие глупости, что несут девчонки после первой совместной ночи.
Но ничего подобного не произошло — она кинула на него осторожный взгляд и снова открыла книгу.
Данный факт немного смутил: да она же уже несколько лет как точно сохнет по нему, это очевидно. Такие и согласны на все по первому щелчку, и потом отделаться от них трудно. Что сейчас не так?
— Как чувствуешь себя? — закинул еще один шар, на удивление любуясь картиной, что открылась его глазам в положении снизу вверх.
— Хорошо. А ты? Болит? — кивнула на его воспаленные ссадины.
— Не особо.
Плохо, но он все-таки помнил, как она обрабатывала его раны. Как наносила перекись и дула, сложив губы трубочкой. Очень красивые на самом деле губы…
Снова посмотрел на них и в очередной раз порадовался, что нижняя часть его туловища находится в воде.
А может, чуть-чуть отойти от правил и… повторить? Один раз. Так, память освежить. Хотя это принципиально ему было важно — не втягиваться, если связь была одноразовой. Никаких «на бис». Тем более с кем?! Веснушка! Это ж…
Но молодое, забитое под завязку тестостероном тело настойчиво требовало предпринять что-то прямо сейчас.
— Я вчера перебрал немного, все нормально было?
— Ты это о чем? — отвела глаза от строк и подозрительно прищурилась.
И вот это он тоже до смерти не выносил — игру в жеманность. Но вот что странно, жеманной она не выглядела.
Ну о'кей.
— Я о сексе.
Она отпрянула, оскорбленно распахнув ненакрашенные глаза.
— То, что ты уснул в моей постели, не говорит о том, что у нас что-то было.