Прихоть русского немца
Шрифт:
Минут через двадцать из дома вышел Алексей в сопровождении
милиционера. Человек в погонах сел в машину и укатил. Алеша долго
озирался по сторонам и вернулся в дом.
Когда Настя вернулась на кордон, там царила неразбериха. Яна плакала и
отворачивалась от мужа, который ей что-то горячо объяснял.
– Тебе придется уехать, - морщась, будто его одолевала зубная боль,
объяснил Алексей.
– Приезжал участковый, сказал, что если на кордоне
проживают
Вояки какие-то непонятные учения затевают.
Обращаясь к жене, предложил:
– Поедим и будем собираться.
Ужин прошел в тягостном молчании. Обсуждать случившееся ни у кого
настроения не было. Насте кусок в горло не лез, но, памятуя, что в
ближайшие сутки может вообще оказаться без крошки съестного,
сосредоточенно поглощала грибы с капустой, пожаренные на удивительно
пахучем смальце. Когда очередь дошла до чая, Яна тихо проговорила:
– До села двадцать кэмэ с гаком. Я, конечно, доверяю Ходю, но Настя ночью
верхом никогда не ездила. Ты понимаешь, что она может испугаться и
свалиться с коня?
– Если есть другие варианты, предлагай, - обозлился Алеша.
– В трех километрах отсюда в годы войны была партизанская база. Там
остался блиндаж. Почему бы на пару деньков не переправить Настю туда?
– Вояки о нем знают не хуже тебя, - отмахнулся Алексей.
– Еще хуже
получится.
В это время окна озарили фары подъехавшего автомобиля. Судя по дружно
открывшимся дверцам и гомону мужских голосов, приехало несколько
человек. Настя первая сообразила, что произошло. Сноровисто выскочила из-
за стола и устремилась в коридор. Схватив туфли, стремглав переместилась в
свою комнату. "Угловая, противоположная сторона, если не включать свет,
никто ничего не увидит", - отстраненно подумала она. На сборы не было
времени. Настя спешно забросила в рюкзак попавшиеся под руку вещи,
обулась и распахнула окно.
Девушка намеревалась отдалиться от кордона метров на сто и затаиться в
укромном месте до рассвета. Однако ноги несли ее все дальше и дальше, от
страха не могла остановиться. Опомнилась, когда свалилась в яму, а рюкзак
пребольно шмякнул по затылку. Удар оказался благотворным. Паника
разомкнула свои цепкие объятия, заработало логическое мышление. Настя
вспомнила, что вместе с деньгами Чорик передал бумажку с какими-то
адресами. Сказал, что если станет совсем худо, всем указанным в списке
пацанам можно доверять. Помнится, садясь в поезд, сунула листок в
водонепроницаемый верхний клапан рюкзака и забыла о нем. Судорожно
расстегнув
дождаться утра, чтобы ее прочитать.
Одинокая ночевка в лесу для городского жителя может стать настолько
тяжким испытанием, что он и при благополучном раскладе годами будет
вспоминать о ней по любому удобному поводу. Однако Настю предстоящий
ночлег не пугал, в пещерах всегда темно. Порадовавшись, что нет дождя,
извлекла из рюкзака спальник и с наслаждением погрузилась в его уютное
нутро. Отодвинула в сторону упершийся в ребро камешек и заснула, будто в
собственной спальне в Симферополе. Сон был настолько крепким, что когда
открыла глаза, долго с изумлением таращилась на кряжистые дубы,
окружавшие ее подобно сказочным исполинам. Их стволы выстроились,
будто гигантские трубы теплоцентрали, а проглядывающие сквозь листву
голубые лоскуты неба свидетельствовали о том, что солнце уже заступило на
очередное дежурство. Настя, не вылезая из спальника, рывком села в
любимую позу: крепко прижалась грудью к согнутым коленям и, обняв их
руками, оперлась подбородком. В таком положении она могла оставаться
часами, предаваясь воспоминаниям и размышлениям. В нынешнем
положении ей было о чем подумать. Компас она из рюкзака вообще никогда
не вытаскивала, а вот картой не обзавелась. Идти наобум было опасно,
кругом болот немерено, не хватает еще в трясину угодить.
Настя не умела врать, а сказать правду обитателям кордона так и не
решилась. А зря. Надо было рассказать свою историю без утайки. Куда
лучше, чем вздыхать по ночам и ворочаться с боку на бок, не в силах
избавиться от чувства вины. "Надо сдаваться", - решила она. Сноровисто
запихала спальник в рюкзак, но ее остановила новая мысль. Что же
получается? Чорик чуть ли не волоком оттащил ее на вокзал, договорился,
чтобы ее упрятали в тьмутаракань, а она собралась и его под монастырь
подвести? Ей придется объяснять, где жила после побега и кто ее прятал.
Нет, уж лучше трясина. Да и с какой стати в ее голову втемяшилась мысль,
что всенепременно наглотается болотной воды. Те же партизаны как-то
умудрялись обходить каверзные топи и отправлять под откос фашистские
составы. Блин! Она же совсем забыла о записке Чорика. Настя спешно
расстегнула молнию и достала бумажку. В ней значились три адреса с
домашними телефонам и кличками. "Позвони и скажи, что от меня", -
написал Чорик мелким почерком. Гомель, Речица и Добруш. Названия этих