Прихоти повесы
Шрифт:
Когда ужин закончился, дамы перешли в гостиную, и по их просьбе Пенни села за рояль. На сей раз под ее аккомпанемент близняшки принялись распевать народные песни. Чтобы избежать «дружеской беседы» с миссис Куимби, Анджелина присоединилась к рукодельницам, но не тут-то было: та вовсе не собиралась оставлять ее в покое.
– Леди Анджелина, вы сегодня как-то по-особому молчаливы.
– Да, все какие-то мысли в голове… Вы уж простите меня. Как поживаете?
– Все прекрасно, все здоровы. Несколько
– О, письма – это чудесно! – Анджелина и Маргарет обменялись улыбками: миссис Куимби явно приготовилась оседлать любимого конька.
– Разумеется, Харуэлл-Хаус процветает. Очень жаль, что мы с преподобным пропустили ужин у барона, но у меня есть письмо. Минуточку, сейчас найду его в ридикюле.
Анджелина натолкнулась на покорный взгляд матери и понадеялась, что письмо окажется единственным.
– Ах, вот оно. – Миссис Куимби разгладила лист бумаги. – Так, барон Оувертон пишет, что был рад пригласить на ужин своих новых соседей – лорда и леди Брентмур. – Она сделала паузу. – Вы знакомы с ними, леди Анджелина?
Анджелина проигнорировала вопрос, очень надеясь, что миссис Куимби упомянула эту фамилию по собственной глупости и недальновидности.
Маргарет, обладавшая даром разрядить ситуацию и поставить на место гостей, перешедших грань, спросила как бы между прочим:
– Миссис Куимби, а у вас что, друзья или родственники живут по соседству с бароном Оувертоном?
– К сожалению, нет. Если бы таковые имелись, то я была бы просто счастлива. Одна только мысль о возможности больше знать о поместье и самом бароне греет мне сердце.
– Какая прелесть! – воскликнула Маргарет.
Теперь, когда разговор перешел на другую тему, Анджелина вздохнула с облегчением.
– Мы собираемся поехать туда в конце месяца, – продолжала между тем миссис Куимби. – Я очень надеюсь познакомиться с лордом и леди Брентмур. Мне говорили, что она исключительная красавица. Вы не слышали, леди Уайкоф?
– Я не считаю красоту достаточным поводом для знакомства, – отрезала герцогиня.
Анджелина надеялась, что миссис Куимби обратит внимание на холодный тон ее матери, но не тут-то было.
– Вы правы, конечно! Но красоту замечаешь поневоле. А что вы думаете о ее локонах?
Герцогиня опустила пальцы на колени и отчеканила:
– Ни-че-го!
Ажелине показалось, что резкость ответа матери должна остановить словесный поток миссис Куимби, но та все никак не унималась:
– Какая досада, что лорд Брентмур потерял своего достопочтенного отца! Конечно, печаль его велика, но получить наследство тоже ведь дело хорошее.
Анджелина решила, что эта особа не только глупа, но и чудовищно вульгарна, и взглянула на Маргарет.
– Позвольте
– Очень мило с вашей стороны, но мне достаточно.
Маргарет поднялась со своего места.
– Герцогиня, могу я вам предложить чашечку?
«Бедная мамочка! Ну почему она должна страдать от трескотни этой болтушки?» – подумала Анджелина, а миссис Куимби между тем продолжала:
– А вы так и не ответили на мой вопрос о лорде и леди Брентмур.
Анджелина разгладила свою вышивку.
– Дело в том, что особы, о которых вы спросили, не относятся к числу моих друзей.
– Неужели? Я уверена, что барон Оувертон будет рад представить вас…
Договорить ей не дала Маргарет:
– К сожалению, барона сейчас нет здесь, чтобы это осуществить. Так как насчет чая?
– О нет. Я и без этого удовлетворена, но все равно спасибо. Так вот: у леди Анджелины есть прекрасная возможность познакомиться с Брентмурами во время весенних сезонов в Лондоне. Уверена: барон посодействует ей в этом. А я, в свою очередь, обязательно отправлю ему срочной почтой письмо с такой просьбой.
Маргарет наклонилась и коснулась ее руки.
– Прошу прощения, миссис Куимби. Не сыграете ли нам? Это, не сомневаюсь, будет чудесно!
Она что-то тихо сказала девочкам, и те вышли из гостиной.
Миссис Куимби защебетала о том, что ей оказали большую честь, изъявив желание послушать, как она играет на рояле. Через всю комнату Маргарет подвела ее к инструменту, усадила на табурет, поставила ноты на пюпитр и, улыбнувшись, быстро отошла к Анджелине.
– Прошу прощения, но она не понимает, что ее болтовню не хочется слушать.
– У меня даже голова разболелась, – пожаловалась герцогиня. – Ее манеры прискорбно чудовищны.
– Твоя головная боль – отличный предлог избавиться от этой парочки, – оживилась Маргарет. – Когда джентльмены выйдут к нам, я скажу, что у нас, вероятно, объявилась инфекция, и попрошу Чедвика распорядиться заложить карету, чтобы немедленно отправить их восвояси.
– Мне совсем не хочется, чтобы мама страдала из-за разговоров об этом мерзавце и его жене, – шепнула Анджелина, так чтобы не услышала герцогиня.
– Надеюсь, что джентльмены не заставят себя ждать, – добавила Маргарет.
Закончив играть, миссис Куимби с торжествующим видом повернулась к ним:
– Может, кто-то еще захочет показать свое мастерство?
– Пожалуйста, продолжайте, – громко сказала Маргарет. – Вы замечательно играете!
– Как ты ее терпишь? – возмутилась герцогиня. – Я понимаю: жена викария, и просто так ей рот не заткнешь, – но она же невыносима!
– Я пытаюсь осаживать ее, но… – призналась Маргарет.