Приказ №1
Шрифт:
ГОЛОС НАРОДА
Так получилось, что Михайлову, как и его товарищам, в канун 18 июня пришлось принять участие в ряде волостных митингов и собраний крестьян. Кроме того, рано утром 17 июня Михайлов выступил перед солдатами одного из полков. Полк отправлялся на фронт, и по этому поводу так называемая делегация Черноморского флота во главе с лжеморяком Баткиным затеяла митинг. Полковой комитет обратился за помощью к городскому комитету большевиков.
Что ж, митинг так митинг. Михайлов разбил доводы «делегации» о том, что «спасение революции
А назавтра ровно в два часа тишину прорезали гудки фабрик, заводов, паровозов, железнодорожных мастерских. Работа остановилась. Для руководства демонстрацией Михайлов и Мясников заранее создали штаб. Каждая колонна демонстрантов, помимо охраны, располагала двумя конными, в обязанности которых входило поддерживать надежную связь со штабом. Вскоре по центральным улицам города потянулись нескончаемые людские потоки. Над головами демонстрантов развевались красные флаги. Люди несли сотни транспарантов и лозунгов: «Долой войну!», «Контроль рабочих за производством и распределением!», «Долой преследования за революционные убеждения!», «Вся власть Советам!»
Почти сразу же в штаб начали поступать первые сведения о действиях меньшевиков и их союзников. Связной железнодорожных мастерских доложил, что путь их колонне перекрыла группа провокаторов — человек сорок-пятьдесят. Вооруженные винтовками, они потребовали, чтобы люди разошлись по своим рабочим местам. Но вперед колонны выдвинулась вооруженная рабочая дружина, в составе которой было сто двадцать человек. Провокаторы тут же ретировались.
Вскоре прибыл связной от колонны демонстрантов Кошарского машиностроительного и черно-медно-металлургического заводов: в районе Архиерейской слободы колонну встретила большая группа провокаторов. По данным командира рабочей дружины Костикова их было до ста пятидесяти человек. Они перегородили улицу баррикадой и угрожали применить оружие, если рабочие не разойдутся. Михайлов тут же подозвал Крылова и, развернув на коленях карту города, сказал:
— Антон Михайлович, бери с собой первый, второй и четвертый отряды, посади людей на грузовики — они стоят на углу Богодельной и Подгорной — езжайте к Архиерейской слободе. Проведи людей вот здесь, — пальцем показал по карте маршрут, — через Губернаторский сад и выйдите к баррикаде с тыла.
Затем дал приказ связному:
— Передайте Костикову, пусть выдвинет в голову колонны боевую дружину. Я уверен, что, очутившись между двух огней, провокаторы не пойдут на вооруженное столкновение. Постарайтесь разоружить их, а руководителей арестовать.
Не успели Крылов и связной отойти, как на рыжем жеребце прискакал посыльный от рабочих завода «Энергия».
— Товарищ Михайлов, — громко доложил он, — в нашу колонну в районе улицы Коломенской с верхних этажей бросают камни, пустые бутылки, сделали несколько выстрелов. Два человека ранены пулями и четыре получили увечья от бросаемых предметов. Подворотни и подъезды домов наглухо закрыты. Командир боевой дружины и представитель партийной организации просят
Михайлов понимал: разреши он это сделать, контроль над событиями может быть упущен. Разгоряченные рабочие попытаются отомстить за пролитую кровь товарищей. Он подозвал Крылова-младшего:
— Алексей, возьми пять-шесть милиционеров и на легковом автомобиле подскочи на Коломенскую. Там провокаторы забрасывают рабочих завода «Энергия» камнями и бутылками. Связной говорит, даже стреляют. Раздели их боевую дружину на четыре-пять групп, во главе поставь наших милиционеров, вскройте двери домов, где укрылись провокаторы, и арестуйте их. Автомобиль сразу отправь сюда, назад доберешься пешком.
Михайлов взглянул на часы: пора было отправляться на Юбилейную площадь, где ему предстояло выступить на митинге. На Троицкой горе, куда еще раньше ушел Мясников, митинг, видимо, уже начался.
Подошли Любимов и Кнорин.
— Ну что, Михаил Александрович, мы на Привокзальную площадь?
По докладам связных Михайлов знал, что все колонны, которые двигались к Привокзальной площади, уже там.
— Давайте, братцы! Ни пуха!
Кнорин и Любимов зашагали к ожидавшей их пролетке. Михайлов спросил у Гарбуза:
— Иосиф, а Ландер где? Ему же выступать на Нижне-Ляховском рынке.
— А вот он, легок на помине. — И Гарбуз рукой показал в сторону небольшого сквера. Михайлов шагнул навстречу приближающемуся Ландеру.
— Ну что, Карл Иванович, твой час настал?
— Да, я только хотел сказать, что меня задержали какие-то мрачного вида субъекты, но я от них благополучно отделался и теперь иду на Нижне-Ляховский. — Он махнул рукой Гарбузу и свернул в переулок.
Михайлов подозвал Гарбуза:
— Иосиф, останешься за меня. Я возьму с собой группу связников и пятый отряд. С тобой останутся самый многочисленный третий, а также шестой и седьмой отряды. Давай руководи. И не забывай держать меня...
Договорить Михайлов не успел. К ним галопом приближался всадник. Гарбуз взволнованно сказал:
— Связник. Смотри, как гонит, наверное, случилось что-то.
И точно. Это был посыльный от колонны демонстрантов, в которую входили рабочие дрожже-винокуренного и фарфорового заводов, пивзавода, а также кустарных мастерских. На всем ходу всадник осадил коня и ловко соскочил на землю:
— Товарищ Михайлов, беда! В районе Георгиевской улицы бандиты обстреляли нашу колонну. Убито три или четыре человека, в том числе командир боевой дружины товарищ Кисель. Колонна рассыпалась по ближайшим улицам. Люди не расходятся. Боевая дружина заняла позиции и ведет перестрелку.
Михайлов быстро развернул карту, коротко бросил:
— Дмитриев, выясни, сколько у нас на данный момент имеется грузовых автомобилей. — И — к посыльному: — Покажи, где эти сволочи засели?
Связной ткнул в карту пальцем:
— Вот здесь они перегородили улицу, засели вот в этом скверике за баррикадой и во дворах домов.
Михайлов быстро оценил обстановку и спросил у подбегавшего Дмитриева:
— Ну что, Николай?
— Семь грузовиков и две легковые. Я приказал шоферам заводить.