Приказ №1
Шрифт:
Мясников обеспокоенно посмотрел на Михайлова:
— Михаил Александрович, сможет ли одна милиция взять на себя ответственность за порядок и безопасность демонстрации?
— Мы принимаем меры. Ряды милиции пополняются. На всех крупных заводах и фабриках, в железнодорожных мастерских созданы рабочие дружины. Принято решение многие из них вооружить, чтобы они под руководством работников милиции обеспечили охрану колонн и митингов. Создаем несколько ударных отрядов для отпора вооруженным провокаторам. Думаю, мне удастся на следующей неделе освободить
На этом совещание закончилось. Вскоре в кабинете остались только Михайлов и Крылов.
— Извини, Антон Михайлович, — сказал Михайлов. — Я готов тебя выслушать, только сперва еще одно дело. — Он позвонил дежурному и попросил разыскать Гарбуза. — Вот теперь слушаю.
Крылов обстоятельно доложил о том, к чему пришли его работники в деле Антоновой. Михайлов, немного подумав, сказал:
— Несколько неэтичным выглядит то, что мы вынуждены обманывать эту даму. Но, как я понимаю, иного выхода нет. Когда вы намерены ее арестовать?
— Завтра, в момент встречи с нашими хлопцами.
— Хорошо, держи меня, Михалыч, в курсе. Сам видишь, руки не доходят.
— Не только вижу, — улыбнулся в пышные усы Крылов, — но и диву даюсь, как тебя на все это хватает.
Дверь бесшумно отворилась, и в кабинете появился Гарбуз.
— Звал, Михаил Александрович?
— Звал, — Михайлов сразу же приступил к делу. — Нам стало известно, что меньшевики и прочие сторонники войны до «победного конца» заслали в места, где содержатся арестованные солдаты, своих агитаторов. Надо проникнуть в тюрьму, в казармы — словом, куда только можно, и нейтрализовать их работу. Подумайте вдвоем, что можно сделать. У Иосифа на этот счет опыт есть, так что давайте, братцы, займитесь.
Возвратившись к себе, Крылов первым делом позвонил в третье отделение и переговорил с Шяштокасом. Речь шла о деталях предстоящей операции, а точнее — о том, как обставить завтрашний арест Антоновой.
Назавтра все было разыграно точно по плану. Шяштокас и Дмитриев по лицу приближающейся Антоновой видели, что она на седьмом небе от счастья. Подошла, поздоровалась с обоими за руку и оживленно заговорила:
— Спасибо, теперь я вижу, что вы — люди дела. Хочу немедленно с вами рассчитаться. — Она открыла свою сумочку. Шяштокас сделал вид, будто стряхивает пыль с брюк, и по этому сигналу из-за угла выехал легковой автомобиль. Остановился. Из него вышли мужчина и женщина. Мужчина сказал:
— Мы из милиции, прошу в автомобиль.
Женщина взяла растерявшуюся до немоты Антонову под руку и, слегка подталкивая, повела ее к автомобилю.
А спустя каких-нибудь десять минут Антон Михайлович Крылов уже начал допрос:
— Гражданка Антонова, мы располагаем неопровержимыми доказательствами вашей преступной деятельности. Речь идет об убийстве бывшей супруги Любомира Святославовича Антонова, его дочери и, наконец, о попытке убить
Антонова, как и ожидалось, не стала спешить с признанием. Она возмущенно воскликнула:
— Это произвол! Как вы смеете говорить мне такие вещи! Я требую прокурора, я немедленно обращусь к властям, в газеты! Как вы смеете так вести себя с женщиной, которую знает и уважает все общество?
— Успокойтесь, Людмила Андреевна, — не повышая голоса, прервал ее Крылов. — Ваши знакомые это еще не все общество. Коль вы не хотите рассказать правду, придется во всем разбираться по порядку. Итак, первый вопрос: знаете ли вы жителей Смоленска Писляка Георгия Андроновича и Проскурина Виктора Евгеньевича?
Это был первый удар. Антонова хотела что-то сказать, но так и осталась сидеть с отвисшей челюстью.
— Что же вы не грозите нам больше властями и газетами? — улыбнулся Крылов и, не дожидаясь ответа, задал новый вопрос. — Возможно, вас не затруднит сказать, с кем вы посещали деревню Залужье незадолго до того, как там сгорел дом вашего нынешнего супруга? Я имею в виду неких двух мужчин, которые якобы брали на себя ремонт этого дома. А заодно поясните, с какой целью вы обрабатывали двух мужчин, в обществе которых были задержаны, и за какую услугу принесли им монеты из червонного золота? Может, хватит вопросов?
Антонова, бледная как полотно, во все глаза смотрела на Крылова. А он между тем позвонил дежурному.
— Пришлите ко мне старшего группы по изъятию ценностей.
Вошел Крылов-младший. Антон Михайлович протянул ему лист бумаги:
— Вот тебе список. Разбей своих хлопцев на четверки, пусть пойдут по этим адресам и, допросив хозяев, потребуют с них то, что оставила Людмила Андреевна на хранение.
— Да, но тут же семнадцать адресов, — возразил Алексей. — У меня людей не хватит.
— Зайди к Гарбузу, он выделит из резерва.
Алексей ушел, а Антон Михайлович снова обратился к Антоновой:
— Итак, семнадцать человек. Мы никого не упустили? — Он взял со стола копию списка и протянул ей. — Вот, извольте проверить.
Антонова механически протянула руку, взяла бумагу. Пробежала ее глазами и положила на стол.
— Господи, что ж мне делать?
— Говорить правду. Пожалуй, в этом единственное для вас спасение.
— Скажите, а как вы узнали про пожар? — Этот вопрос означал, что запирательство кончилось.
Крылов чуть заметно улыбнулся:
— Нет ничего тайного, что не стало бы явным.
— У меня еще один вопрос. Стало быть, вы знали, что готовится убийство Антонова?
— Как видите, знали.
В этот момент ожил телефон. Звонил Шяштокас:
— Антон Михайлович, имей в виду, что мы нашли то самое письмо Антоновой в Смоленск. Оно лежало в дамской сумочке в ее спальне.
— Хорошо. А он как ведет себя?
— Кто, Антонов? Говорит, что теперь ему не о чем жалеть и он готов дать любые показания.