Приказ номер один
Шрифт:
Х а б а р о в. Ну, ведьма!.. Пушкин, конечно, корректировать Коноярви не будет, а вот Красина — будет… И Проклов будет! (Пауза.) Информация к размышлению!..
Вновь звонок по селектору.
Г о л о с с е к р е т а р ш и. Петр Васильевич, во-первых, пять минут прошли, во-вторых, отдел кадров ссылается на вашу отмену, а ваши сотрудники приходят, ссылаются на ваше разрешение, у меня растет пачка заявлений на имя генерального…
Х а б а р о в. Притормозите все. Генеральный, что… ждет?
Г о л о с с е к р е т а р ш и (приглушенно,
Х а б а р о в. Спасибо! Спасла… (Опускает трубку.) Информация к размышлению, да… (Вдруг.) У Проклова давно бы все крутилось на полный ход, а ты — столкнуть телегу не можешь! У него никто бы и не заикнулся про свои болячки… Даже не обратился бы! И дело бы шло. (Пауза.) Что-то, оказывается, было и у него заслуживающее, что-то было? (Придвинув лист бумаги, лежащий на столе.) Приказ!.. А что поделаешь? Не рабочий день, а… день приема по личным вопросам!
Звонок обеденного перерыва; слышно, как вестибюль заполняется шумом, гомоном…
Входят Н и к и ф о р о в а и К р а с и н а с коробками пирожных; появляется О р л о в а с большой хрустальной вазой и цветами. Стол заседаний приобретает праздничный вид. Появляются П р о к л о в, за ним — Б а р д и н с шампанским.
…Последним входит П о л о з о в.
П о л о з о в. Вызывали, Петр Васильевич?
Х а б а р о в. Приглашал…
Н и к и ф о р о в а. …К столу!
Полозова ведут к накрытому столу.
П о л о з о в (растроган). Ну, что вы… Ну, к чему вы… Ну, зачем…
Х а б а р о в. Затем, Матвей Григорьевич! Затем!
Н и к и ф о р о в а. Дорогой Матвей Григорьевич, в конференц-зале, в девятнадцать, официальный сбор, а сейчас вот мы, старые ваши коллеги и друзья, хотим вот…
П о л о з о в. Петр Васильевич… Валентина Николаевна… Ольга Богдановна… Танечка… Хрусталь, как можно, он так дорог нынче!..
Н и к и ф о р о в а (продолжая). Мы хотим, дорогой Матвей Григорьевич, просто и по-товарищески отметить ваш золотой юбилей! Это ведь событие и для всех нас, ибо вы работаете здесь со дня создания организации. (Воодушевляясь.) Вы начинали с двумя техниками еще в довоенные годы, а сейчас основанное вами — ведущее подразделение объединения, его мозговой трест. Сказать о всей проделанной вами работе — физически невозможно, пришлось бы говорить не один рабочий день, пришлось бы затронуть важнейшие стройки последних пятилеток, пройти промышленную географию страны!..
Х а б а р о в (останавливая Никифорову). Эту географию мы пройдем в конференц-зале, Валентина Николаевна, прибереги запал.
Смех.
Н и к и ф о р о в а. Запалу хватит! А все потому, дорогой Матвей Григорьевич, что не просто уважаю вас, а — люблю!..
Аплодисменты, смех.
Кстати, на официальном чествовании лучше меня скажут те, для кого вы, Матвей Григорьевич, проработали всю свою жизнь! Вот пачка телеграмм! Там я их зачитаю целиком, пока самые… Самые… Вот! «Никогда не забудем мужественного
Аплодисменты, смех.
«Благодаря внедрению ваших проектов тысячи нефтяников Приобья встретили сибирские морозы тепле ярком электрическом свете…»
Аплодисменты.
И еще телеграммы! Владивосток и Прибалтика, Чиркей — Дагестан и Комсомольск-на-Амуре, Рудный и Ангарск, Ковдор Мурманской и целая пачка с Урала!.. Дорогой Матвей Григорьевич, что еще к этому добавить?..
К р а с и н а (вмешиваясь). Матвей Григорьевич, я не оратор, но два слова скажу! (Акцентируя.) Вас я уважала, уважаю и всегда буду уважать! Тут все только изъясняются вам в любви, а доказать почему-то не решаются!
Целует Полозова несколько раз подряд; смех, аплодисменты.
Нам уже можно! При всех!.. А лет двадцать назад — это же самое бы, но без посторонних, а?
П о л о з о в. Да-да…
К р а с и н а. Что «да-да»? Чего же вы терялись? Не видели, что влюблена была в вас до полного обалдения?
Смех, аплодисменты.
И еще два слова скажу. Про корову.
Смех.
Это уже не из той биографии Матвея Григорьевича, что относится к промышленности пятилеток, этого места не найдешь на карте великих строек, и оттуда не будет сегодня телеграммы! Это из той трудовой жизни Матвея Григорьевича, что началась не с восемнадцати — двадцати лет, как у нас с вами, а с восьми лет, когда он купил корову!
Вновь смех.
П о л о з о в. Ольга Богдановна, уместно ли…
К р а с и н а. А пусть знают, Матвей Григорьевич!.. Да, про корову. Их было семеро, мал мала меньше, безотцовщина, у матери-прачки, сорокалетней старухи, которая стирала и стирала чужое белье дни и ночи. Матвей Григорьевич, старший, пошел учиться, и с первого класса, с семи лет, он учился сам и зарабатывал репетитором у одноклассников, из семей побогаче. А через год он скопил пять рублей и купил корову! И он повел эту корову на веревке через весь городишко, а все смотрели, ведь он тогда едва мог дотянуться до ее рогов. А дома его встречала мать, младшие братья с сестрами, вечно голодные, которым эта корова жизнь спасала… Не сорокалетний сегодня юбилей, за полвека перевалило! Ну, я не оратор, поэтому заканчиваю и предлагаю спеть!
П о л о з о в. Удобно ли? Петр Васильевич…
Х а б а р о в. Матвей Григорьевич, что запевать? Командуйте!
К р а с и н а. Матвей Григорьевич, вашу любимейшую?
Н и к и ф о р о в а. Матвей Григорьевич, пожалуйста!
П о л о з о в (робея, фальцетом).
Хаз-Булат удалой, Бедна сакля твоя, Золотою казной Я осыплю тебя!..К р а с и н а (подхватывая с Полозовым).
Золотою казной Я осыплю тебя!