Приказано совершить подвиг
Шрифт:
– Кто будет командовать штурмовой группой разведчиков? – перебил комбата командир полка.
– Я, – вызвался Кувшинин. – Раз мне командовать штурмовым отрядом, то и с разведкой пойду я, чтобы на месте самому оценить обстановку.
– Я не хочу потерять начальник штаба, но решение верное и препятствовать я не буду, – произнес Голубятников и повернулся к начальнику штаба: – Только будь осторожен, Серега, связиста дать не могу, понесешь рацию сам.
– Есть, командир, – ответил Кувшинин.
– Пусть будет так! Начинайте реализацию своего варианта, – решился наконец Бортнов.
– Мне
– Согласен!
Кувшинин, предупредив командиров рот, ушел к разведчикам. Все собрались в штабе и молча курили, ждали, что произойдет дальше. Ротные доложили о готовности штурмовых групп к выполнению боевой задачи. Около 21.00 на связь вышел Кувшинин:
– Аркан, я – Аркан-1! Вместе с группой разведроты нахожусь в поликлинике. Пойдем через десять минут!
– Давай! – ответил Голубятников и доложил Бортнову: – Кувшинин в поликлинике, через десять минут разведывательная штурмовая группа пойдет к ДГБ.
21.10 – тишина, 21.20 – все спокойно, в 21.30 поздний вечер взорвался грохотом разрывов гранат, пулеметных и автоматных очередей. Голубятников метнулся к окну. Такого массированного огня боевики даже днем не вели.
– Черт возьми, накрыли группу! Лишь бы не завалили ребят, далеко от поликлиники они отойти не могли.
Со стороны поликлиники бойцы 7-й и 8-й рот открыли ответный огонь. Их поддержали с позиций разведрота и 9-я рота.
– Слышите, товарищ полковник? Можете еще подойти и посмотреть, как духи встретили группу разведчиков. Мне ввести в бой штурмовой отряд? Самое время в данных условиях, чтобы оставить его у Департамента, – взволнованно проговорил Голубятников.
– Прекратите, Голубятников! Никого не надо вводить в бой. Дождемся возвращения майора Кувшинина и его доклада.
– Если Кувшинин не остался у поликлиники навсегда.
– Будем надеяться на лучшее.
– А я не должен надеяться, я должен быть уверен в правильности принятия своих решений.
В 21.45 радиостанция КНП сработала сигналом вызова, и сержант Выдрин доложил:
– Майор Кувшинин на связи!
– Аркан-1, я – Аркан! Жив? – бросился к «Р-159» комбат.
– Живой!
– Ну, что там?
– Вернусь, доложу! Разреши отвод штурмовой группы разведроты.
– Разрешаю, жду тебя на КНП.
– Есть!
Кувшинин появился около десяти часов. Войдя на КНП, обратился к командиру полка:
– Товарищ полковник, разрешите доложить результаты выхода командиру батальона?
– Давай!
Кувшинин снял с груди радиостанцию, передал ее Выдрину и подошел к комбату.
– Там, перед окнами поликлиники, появляться нельзя. У боевиков хорошие «ночники», они все просматривают; сержант только высунулся, чуть пулю в лоб не получил. Попытались выйти из поликлиники с запада, сзади; проползли до углов здания, а дальше и метра к ДГБ сделать не смогли. Духи такой ураганный огонь открыли, что чудом без потерь отошли обратно. Да вы отсюда сами все слышали. Ужас какой-то! Ад кромешный. Докладываю: в настоящий момент штурм Департамента невозможен.
– Ты присядь, Сережа, отдохни, – похлопал Кувшинина по плечу комбат и обратился к Бортнову, задумчиво разглядывавшему карту: – Надо дом рушить,
– Давай думать! – кивнул Бортнов.
– Разрешите вернуть штурмовые группы с исходных позиций в расположения рот?
– Разрешаю!
Голубятников приказал связисту:
– Свяжись с ротными, штурмовые группы в подразделения!
– Есть!
– Здание необходимо рушить однозначно; вопрос, как и чем, – продолжал комбат. – Артиллерию не применишь – ни нашу, ни дальнюю, ни реактивную: накроют и поликлинику, и наши дома. Об авиации молчу. Хорошо бы танками, да с близкого расстояния, но танки смогут вести огонь прямой наводкой только из зоны досягаемости вражеских гранатометов. А это значит, не успеют танкисты занять позиции, как их тут же сожгут. Обстрел нашими гранатометами – это для духов как укус комара. Черт! Но что-то надо придумать.
– Надо, – повторил за ним Бортнов, – вот только что? Отвести войска к вокзалу и запросить огня дальней артиллерии?
– Оставить плацдарм? Да его тут же захватят духи, и мы вновь окажемся в контакте с ними. И артиллерия тогда не ударит, и плацдарм будет утерян. Придется вновь занимать его с боями. Нет, это не выход.
Из угла комнаты подал голос начальник инженерной службы полка, подполковник Кислов.
– Извините, товарищи офицеры, я вот тут подумал, а не применить ли нам «УР-83П»?
Бортнов и Голубятников одновременно повернулись к нему.
– Большой «Змей Горыныч»? Ликвидатор минных полей? – спросил Голубятников.
– Ну да! А что? Установка разминирования имеет дальность подачи заряда до четырехсот сорока метров, детонирующий кабель обеспечивает проход в минном поле в сто пятнадцать метров длиной и в шесть метров шириной. Это установка проделывания проходов в минных полях для танков. Кроме того, кабель обеспечивает детонацию любых противопехотных мин нажимного действия в полосе шириной до двенадцати метров, рвет растяжки… Есть у нас два комплекта «УР-83П», один подвезем на машине. Команда проведет расчеты, снимет их, соберет в местах, где укажем, но на это потребуется полтора часа. Затем запустим «Горыныча» прямо на середину крыши здания, откуда планируется развивать штурм. После подрыва увидим в разрезе, что представляет собой этот дом. К тому же подрыв уничтожит немало духов, так что войти в дом нашим будет вполне удобно.
– А если учесть, какое психологическое воздействие произведут подрывы, то батальон будет атаковать деморализованных и дезорганизованных боевиков, – воспрял духом Бортнов. – Сразу прийти в себя они не смогут. Конечно, данное преимущество штурмовой отряд будет иметь только на начальном этапе штурма – позже духи, особенно те, что находятся в дальнем крыле, быстро очухаются. Но наши командиры и солдаты успеют сориентироваться – и тогда, без сомнения, смогут либо уничтожить обороняющиеся силы, либо выдавить их из здания под огонь групп поддержки. Ну, как тебе предложение, Голубятников?