Приказано - спасти...
Шрифт:
Дождались, когда последние фрицы из прикрывающей отход группы, скрылись за кустами. Выждали, для большей уверенности, еще с десяток минут. Дальше тянуть было нельзя.
Оба люка рубки открылись одновременно. Андрей выскочил сразу, а Семен замешкался, вынимая ДТ из турели и затыкая гнездо чопиком из деревяшки и просмоленной тряпки. Наконец из проема показался ребристый ствол пулемета, а затем и сам Семен:
— Держи. Диск полный, но стрелять только в самом крайнем случае. Закрываем люк — с этим словами Семен нырнул обратно, потянув за собой стальную створку. Андрей прислонил пулемет к борту. Всем весом придавил крышку сверху, преодолевая сопротивление подложенной в качестве уплотнения просмоленной полосы брезента,
Из еще открытого второго люка показалась рука нащупывающая скобу:
— Андрюха, помогай!
Шилин снова вскочил на гусеницу и начал опускать створку… Остановился. В темном квадрате люка светлело лицо Семена:
— Ну, чего встал? Закрывай!
Андрей хотел что-то сказать, но, не придумав ничего, просто кивнул Семену и захлопнул крышку. Скрежет стопора.
Когда Андрей, подбежав к заднему борту, уже забрасывал пулемет в кузов прицепа, на тягаче загудел стартер.
Красноармеец Чекунов
Семен крепко сжимал, вибрирующие в такт работе двигателя, рычаги управления. Уже включена передача, заранее переведен в пониженное положение рычаг демультипликатора. Мотор прогрелся и равномерными толчками проталкивает сизый дым через выхлопную трубу. Теперь только включить фрикцион и — послушная машина рванется вперед.
— "Рванется? С неуклюжим прицепом на буксире? Скорее поползет как вошь по мокрому тулупу. Ну, только бы диски сцепления не сжечь…"
Под скрип рессор медленно провернулись колеса прицепа и покатились, оставляя за собой заплывающую грязью колею. Гусеничные траки, один за другим ложились на лесную дорогу, выстилая стальное полотно под опорными катками тягача, чтобы затем, пропустив над собой обе тележки подвески, подняться на ленивец и, пробежав по поддерживающим роликам и зубцам ведущей звездочки, снова образовать бесконечную колею. И так будет, пока не остановится тягач. Вся жизнь трака — это движение по одному и тому же замкнутому кругу. Но это вращение дает возможность гусеничной машине двигаться по песку и болоту, взбираться на холмы и спускаться в распадки. Пока траки движутся по кругу…
В полоску триплекса, забрызганную каплями смолы, Семен видел надвигающийся берег и вовремя выжал педаль фрикциона. "Комсомолец" на секунду повис передними катками в воздухе и клюнул носом вниз. Прицеп напирал сзади, толкаясь водилом в сцепку тягача, и Чекунову пришлось удерживать тормозами неуклюжий состав. Нельзя было допустить, чтобы тягач с разгона влетел в воду, слишком велика была опасность заливания двигателя. Еще несколько метров и катки тягача погружаются в реку.
Зеленоватый поток воды принял в себя такой же зеленый корпус машины, забурлил грязной пеной вокруг колес прицепа, взвился струей светлого пара при соприкосновении с раскаленным корпусом глушителя.
Внутри рубки тягача журчание текущей воды было не слышно из-за работающего на повышенных оборотах двигателя. Однако Семен сразу почувствовал зябкое касание по ногам. Тонкие струйки вливались через многочисленные отверстия под проводку и тяги управления, заполняя кабину. Вот уже уровень воды достиг колен водителя и пополз выше. Но водителю было не до того. Сильное течение давило на левый борт тягача, пытаясь сдвинуть железную коробку. Приходилось постоянно парировать разворот, подтормаживая соответствующую гусеницу. И хотя двигатель трясся и рычал за спиной Чекунова, скорость была очень маленькой.
Гусеницы скрежетали и пробуксовывали по попадающимся на дне булыжникам, но машина двигалась вперед. И вдруг очередной камень лязгнул по каткам, на мгновение, застопорив правую гусеницу. "Комсомолец" накренился и ухнул в воду по самую крышу.
— "П…ц" — мелькнуло в сознании Семена, тем не менее продолжающего вдавливать педаль газа в пол. Характерная дрожь рычагов сообщила ему, что двигатель еще не заглох, что уже было чудом, а продолжает толкать машину во всю мочь всех своих четырех цилиндров. Но вот что делать с обзорностью? Через несколько секунд необходимо выполнить поворот направо, чтобы пройти по отмели вдоль берега. Повернешь раньше — утопишь машину, повернешь позже — тот же результат.
Темная, в полумраке кабины, вода поднималась все выше, вытесняя так необходимый водителю воздух.
— "Если сейчас закоротит проводку в приборном щитке — я здесь так и останусь" — отрешенно подумал Семен. "Люк самому не открыть. Неужели утону?". Холод поднимающейся воды заставил его вспомнить, как когда-то, так давно что и не сразу вспомнишь, отец учил маленького Семку плавать. "Гляди, Семка — руками надо грести сильнее… И раз, и два. И раз, и два…". В такт этим словам напрягались на рычагах кисти рук водителя, как если бы Чекунов действительно мощными гребками мог заставить плыть тяжелую машину.
И когда в сознании, в очередной раз, прозвучало протяжное "Ии раз…", Семен потянул на себя правый рычаг. Тягач провернулся вокруг заторможенной гусеницы и двинулся в новом направлении, потянув за собой прицеп. Все так же плескалась вода в рубке, и зеленовато светились смотровые щели, но теперь "Комсомолец двигался по течению. Река подталкивала тягач в железную корму, подпихивала и раскачивала ящик прицепа.
— " Вроде глубже не ныряем. Неужели угадал? Однако и на поверхность не вылезаем" — пронеслось в мыслях Семена. "Следующий поворот — влево, против течения. Но как рассчитать момент… ираз, идва, ираз, идва…" Чихнул, сбившись с ритма мотор, снова набрал обороты… "Ну же! Держись железяка, спасай человека…" И спокойный голос в сознании водителя: "Хватит сынок. Пойдем, нас дома ждут…"
Теперь затягивается левый фрикцион. Могучая сила течения упирается в борт машины и кажется что сейчас "Комсомолец" накренится, встав на одну гусеницу, а может и опрокинется, вывалив беспомощный груз из прицепа. Семен отклоняется на сиденье влево, инстинктивно пытаясь парировать крен машины. Вода, плеснувшаяся внутри рубки, уже дошла до живота и…
Это кажется, Семену или в триплексах действительно посветлело? Зеленая вода за толстым стеклом становится все прозрачнее и вот уже лучик света пробивается через стекающие по броне потоки воды. Ничего не видит водитель, но ощущает, как задирается вверх нос тягача и натужный рев двигателя заставляет резонировать тонкие листы брони. При помощи какого-то седьмого чувства водитель ставит машину под нужным углом к берегу и, вцепляясь чисто вымытыми траками в плотный дерн склона, "Комсомолец" карабкается вверх, волоча за собой прицеп. Потоки воды вырываются из внутренностей тягача и стекают по склону, торопясь снова влиться в могучее движение реки…
Резким ударом Семен открывает лобовой лючок: без обзорности дальше двигаться нельзя. Через прямоугольное отверстие в броне врывается такой безумно вкусный воздух. Вода, журча, покидает отсек управления тягача, обнажая грязно-белую окраску внутренних стенок рубки. Лязгнув, открывается и боковой смотровой люк: те ориентиры, которые Семен наметил для себя в разведывательной вылазке, оказываются слабо различимыми. В узком поле зрения попеременно мелькают небо и земля, кусты и деревья сливаются в одну темную массу. И нужно разглядеть ту прогалинку в лесной стене, от которой начинается узкая дорожка через болото. Потому что останавливаться на открытом месте опасно. Нужно загнать тягач с прицепом поглубже в лес, который надежно скроет машину и людей от чужих глаз.