Приказано умереть
Шрифт:
– Я и так уже на взводе.
– Тогда поехали ко мне. Правда, ехать далеко. Я на другом конце города живу…
– Вместе с мужем?
– Нет, муж еще в прошлом году объелся груш. Инсульт… Но если вам нравится вариант «два он и одна она», я могу найти человека…
– Не надо!
– Значит, группен-секс вас не устраивает… Еще раз убеждаюсь, что вы просто идеальный мужчина… Ну так мы едем, или вы уже передумали?
– Передумал. Ехать в ваши «хрущобы» передумал. Поедем ко мне на дачу. Здесь недалеко… Всего-то двадцать километров по Каширскому шоссе. Для «Мерседеса» это не расстояние. Есть еще одна дача, вернее, загородный
Борис Моисеевич гнал как на пожар. А внутри у него в самом деле полыхало будь здоров. Придется Алисе потрудиться, чтобы унять его огонь…
Он сам открыл ворота, загнал машину во двор. Своим ключом открыл дверь, вместе с Алисой обошел дом. Все в порядке – окна не побили, мебель и телевизор не вынесли. Комнатная температура позволяла с ходу избавиться от одежды.
Он чуть ли не силой затащил Алису в спальню, сорвал с нее куртку. Сунул руку под юбку, но она вдруг оттолкнула его от себя. Он едва удержался на ногах, а она стоит, все так же мило улыбается.
– Борис, ну зачем так сразу? Хотя бы бокал вина налили… В вашем возрасте это полезно. Красное вино сосуды прочищает, холестерин вымывает…
– При чем здесь мой возраст? При чем здесь холестерин?
– Муж мой примерно вашего возраста был. Вино не пил. И умер. Инсульт, знаете ли…
– Мне это не грозит!
– Вы стареете, а инсульт молодеет. А знаете, почему он молодеет? Люди живут в постоянном стрессе. Стресс порождает депрессию, депрессия приводит к смерти…
– Что-то не нравится мне наш разговор.
– Зато мне нравится. Знаете почему? Потому что раньше я медсестрой работала.
– Да хоть министром!
– Ну, если бы я министром работала, я бы на панель не вышла… Вот если бы ваш бизнес прахом пошел, вы бы наверняка при деньгах остались. Миллионов так несколько на ваших счетах наверняка имеются…
– Это мое личное дело.
– Борис, мне кажется, вы злитесь. Напрасно. Злость убивает нервы… Вы можете умереть.
– Да что ты заладила – смерть, умереть!
– Так говорю же, отголоски прежней профессии. Я была специалистом по эвтаназии. Знаете, что это такое?
– Не имею понятия.
– Эвтаназия – это последняя помощь умирающему. Знаете, когда лошадь с пеной у рта падает, ее пристреливают, чтобы она не мучилась… Не надо злиться, Борис, а то и вы сейчас пеной брызгать начнете…
– Ты что, издеваться вздумала! – взбесился Борис Моисеевич.
Его разрывало от желания, а эта безмозглая проститутка измывается над ним… Ах да, он же не заплатил.
– Тебе деньги нужны? На!
Он достал из бумажника с десяток зеленых купюр по сотне в каждой, протянул их Алисе. Но рука не прошла и половины пути. Застыла. И сам Борис Моисеевич застыл как вкопанный. Его парализовал вид пистолета с неестественно длинным стволом… Да, это пистолет с глушителем. И ствол направлен ему в лицо. И Алиса уже не та вздорно-задорная бабенка. Сейчас на него смотрели холодные глаза бездушного убийцы.
– Я же говорила вам, не надо психовать, – в хищной полуулыбке скривила она губы. – Вот уже и пена
– Алиса… Алиса, разве так можно? – через силу выдавил он.
Его трясло как в лихорадке. И на губах, похоже, в самом деле выступила пена.
– Я не Алиса… Ты что, ничего не понял?
Прозрение вызвало в нем предсмертные конвульсии… Это все Суходол, проклятый Суходол…
Все так хорошо начиналось. Каролина оказалась беспомощной перед его натиском. Она уже готова была принять его грабительские условия, но тут появился этот проклятый генерал. Он прибыл к Борису Моисеевичу в офис – состоялся очень серьезный разговор. Генерал брал Каролину под свою защиту и требовал отступиться от нее. Он не только требовал, но и угрожал… Губернатор Западно-Сибирской области был достаточно крупной фигурой, чтобы связываться с ним. И Борис Моисеевич дрогнул. Хотя и не должен был. Ведь он тоже человек с положением и со связями. И у него была возможность нанести упреждающий удар…
Но удар он не нанес. Зато генерал натравил на него киллера… Надо же было так попасть…
– Кто?.. Кто меня заказал? – забился он в истерике.
– Заказчик хотел остаться неизвестным. Но я втемную не играю… Генерал Суходол. Это имя вам о чем-нибудь говорит… Впрочем, тебе-то какое уже дело, все равно умирать…
– За что, а!.. Я спрашиваю, за что!.. Я же принял его условия!
– Не знаю… Мое дело исполнить заказ…
Сейчас эта сука нажмет на спусковой крючок, и все, не станет больше Абрамова Бориса Моисеевича.
– Сколько?.. Сколько он тебе заплатил?.. Я дам больше!!!
Он был похож на утопающего, хватающегося за соломинку. Но эта соломинка могла выручить его. Он видел, как меняется в лице киллерша. Она заинтересовалась его предложением.
– Мне нравится ваш подход к делу… Я получила аванс в пять тысяч долларов. Сами понимаете, если вы останетесь живы, контракт будет расторгнут автоматически, и остальные пятнадцать тысяч я не получу…
– Я дам тебе тридцать тысяч!
– Этого мало, – покачала она головой. – Слишком мало…
– Но это же вдвое больше, чем пятнадцать тысяч.
– Да, но в десять раз меньше, чем стоит моя репутация… Впрочем, я согласна на сто тысяч…
– Сто тысяч! Но это грабеж!
– Что ж, лучше пятнадцать тысяч в руке, чем сто тысяч в небе!.. Скажите «прощай» и улыбнитесь. Один момент, сейчас вылетит птичка!
Алиса шевельнула пальцем на спусковом крючке. И Бориса Моисеевича прорвало – и в прямом, и в переносном смысле. В штанах вдруг стало до омерзения тепло и сыро. И мозг мысленно выдал чек на требуемую сумму.
– Я согласен!
– Ну что ж, тогда и я согласна сохранить вам жизнь, – ядовито улыбнулась Алиса и опустила пистолет. – Как будем рассчитываться? У вас есть при себе сто тысяч долларов?
– А-а… Нет, при себе нету! Но можно съездить ко мне в офис. Там сейф, там деньги…
– А в офисе охранники… Нет, так не пойдет… Кредитными карточками пользуетесь?
– А, да, есть такое…
У него как раз была такая карточка, загруженная пятью миллионами рублей. Он как раз подготовил ее для чиновника, который вот-вот должен был выбить для него место под строительство элитного дома. Давно уже прошли те времена, когда нужные люди покупались за развратный вечер в сауне с красивыми девочками. Сейчас все сводится к деньгам. К большим деньгам…