Приказано выжить!
Шрифт:
Глава 14. Данциг, Готланд и пираты. Дома лучше
На выходе из толпы меня поджидали все мои верные соратники. Стояли Еленя со Стояном и Жарко. Рядом с ними – Истома с Миленой и Любавой. Чуть впереди – Изяслав с Даниславом. Волчок еле сдерживает рвущегося вперёд Грома, с тревогой оглядывая меня. Чуть в стороне наш гончар Поревит со своей семьёй, и травница Ива, кузнец Зван, и купец Дрёма, Понята и Сивый, за ними ткачиха Доброва, и ещё много других людей, знакомых и незнакомых, вокруг которых тихонечко и непривычно стоят дети. Вон и Послед выглядывает из-за чьего-то бока, держа за руку Красавушку, дочку Головни. Яромир улыбается, а Заревит поспешает вслед за ранеными, оглядываясь
Расселись, и я рассказал про наш поход, и про то, как догоняли и били варягов. Завидя блестящие глаза пацанов, рассказал, как не стал заходить в Нарову, преследуя удирающие драккары, заосторожничав, и побоявшись лишиться манёвра и глупо погибнуть. Пусть учатся правильно думать. А потом просто сидели и вспоминали, как приехали сюда год назад на трёх фургонах, и сколько всего успели сделать за это время. В конце концов, я попросил отпустить меня в баню – совесть-то надо иметь. Посмеявшись, дружно проводили до бани, и, наконец-то, оставили в одиночестве. Гром только на пороге остался охранять.
Забравшись на горячий полок, улёгся на спину и закрыл глаза. Закачался на волнах озера, зазвенел в ушах отзвук боя, постепенно уходя в небытиё. Расслаблялись вслед за ним мышцы натруженного тела. Открыл глаза, вытер тыльной стороной ладони солёный, с горечью, пот, плеснул из ковша травяного настоя на раскалённые камни. Зашкворчал пар, ударил в потолок и пронёсся по всем углам, обжигая кожу. Полежал ещё немного. Можно и отдохнуть. Вторым заходом чуть-чуть веничком попаримся. Пока остывал после второго раза, хлопнули входные двери, и зашёл Трувор, переступая через развалившегося сторожа, глянувшего на князя коричневым глазом и не сдвинувшегося ни на волос. Пожелал лёгкого пара и, раздевшись, шагнул в парилку. Все разговоры потом.
На совещании подвели итоги прошедших дней, сделали выводы по подготовке дружины, наметили ближайшие необходимые действия по укреплению стен и башен. Поговорили о моём походе, обговорили необходимое количество товаров, и напомнили – обязательно взять с собой наших начеканенных монет. Под конец совещания поставил задачу плотничьей ватаге срочно переделать кормовую надстройку. Не дело, когда ладья с кормы простреливается насквозь. Можно ещё поставить крышу от дождя на стойках. Всё нам лучше будет…
А потом была тризна по погибшим товарищам. Не стали делить их на дружинников и горожан – все погибли в бою, защищая город, значит – все воины.
Думал на следующий день отдохнуть, но ничего не получилось. С утра разбирались с пришедшими вчера драккарами, перетряхивали трофеи и распределяли их по мастерам для доделки и переделки. Пришлось контролировать работу плотников на ладье, показывая на месте, что я хочу получить в итоге.
Потом, после переделки надстройки, загружали товары и припасы. Головня с Истомой устанавливали скорпион на носу, поднимая для него площадку. Работы, как всегда, было много и, даже – очень много. Да, ещё подошёл Дрёма и напросился с нами – мол, ему надо набираться опыта. Всё верно – не возражаю. Громчик не отходил от меня ни на шаг, путаясь под ногами. Взять его с собой, что ли? А то совсем позабыл про бедного собакина. Да и возьму.
Подозвал Ждана, пусть укомплектует боевой отряд ладьи – пойдут три десятка стрелков, да на всякий случай напомнил проверить всё снаряжение и припасы – уйдём недели на
Вот так целый день и «проотдыхал». Проведал наших раненых. Мстиша начал шевелиться понемногу – пошёл на поправку. Ива за всеми присматривает, говорит, что всё будет хорошо.
Прошёлся по мастерским, зашёл к Еленю и посмотрел, как идёт работа у Стояна. Посмотрел, как продолжили постройку нашей речной баржи. Сегодня первый день после нападения, когда возобновилась работа на верфи.
Ближе к вечеру прошёл в город и походил по стенам. Везде, куда бы ни пошёл – люди здороваются и улыбаются. С одной стороны – приятно, а с другой – напрягает быть постоянно в центре внимания. Поговорили с Еленей – скоро закончат постройку казармы для княжеской дружины и конюшни. А потом будем ставить кирпичные избы для всех наших ближников – план застройки у нас есть. Вот согласно ему и пусть работают – время до холодов ещё позволяет. Надо выполнять свои обещания.
Посмотрел на приступившую к постройке причала вдоль берега Псковы ватагу Тишилы. Споро работают – так, глядишь, ещё и мы тут причаливать будем, когда вернёмся из похода. Да и рыбакам будет удобнее разгружаться – торг-то рядом.
На обратном пути завернул в лавку – послушал, как Дрёма выдаёт последние инструкции остающемуся за него помощнику. Судя по виду помощника, эти инструкции он слышит уже не в первый раз.
Прошёл через ворота нашей крепости и зашёл к Головне. Вызвал мастера на улицу – теперь он начальник, сам молотом редко машет, только когда аврал. В основном, присматривает за работой. Присели на лавку, помолчали. Предложил ему подумать о перестройке его кузниц в одно большое помещение под единой крышей. И бегать не надо из двери в дверь, и все под приглядом будут. Очень понравилась моя идея Головне. Чуть не сорвался кузнец к Еленю – уговаривать того на срочную работу. Успел ухватить мастера за локоть, и напомнить ему про очерёдность работ в нашей крепости – сначала делаем хорошее жильё для всех, как и собирались. Потом – всё остальное. Просто надо включить перестройку кузни в общий график работ. Мастер уже привык, что из меня частенько иноземные непонятные слова выскакивают, поэтому не удивился, услышав новое слово, но попросил объяснить смысл. Пришлось объяснять, попутно высказав мысль и о перестройке столярных мастерских. Надо к Истоме зайти – предложить и ему подумать над такой идеей.
Попрощавшись с возбуждённым кузнецом, зашёл к Истоме, а потом к Любаве с Миленой. Обеих поймал у Добровы – кроили какие-то вещи. По затуманенным взглядам понял, что им пока не до меня. Вроде бы, как я и зашёл, а вроде бы, как и нет. В творчестве увязли – витают в облаках. Ну и ладно, пойдём мы с Громом потихоньку прочь – не будем мешать важному мыслительному процессу.
Ещё успел заскочить к нашему казначею, и попросил завтра, к отходу, доставить на ладью мешок с монетами. Золотых десяток, и серебряных – рублей пятьдесят. Ну и меди немного. Пригодятся.
Вроде все дела на сегодня сделал – пора отдохнуть. Ноги гудят, столько по дорожкам накрутил, натоптал.
Утром, распрощавшись и помахав рукой провожающим с борта отходящей ладьи, вышли на простор реки Великой, и на всех парусах пошлёпали вперёд по волнам. Впереди новые встречи и земли. Жуть, как интересно. К обеду были в Чудском озере, и тут у нас обнаружился заяц. Из кладовки на корме вытащили Последа, который, устав тихонько сидеть, завозился, и был услышан Громом. Оповестив нас гулким лаем о своём открытии, собакин начал царапать когтями запертую дверку. Пришлось зайцу показываться на свет. Так наш экипаж пополнился ещё на одного человека. А чтобы этому человеку жизнь мёдом не казалась, возложили на него обязанности юнги до конца похода и мальчика на побегушках – до моего прощения. А моё прощение последует не скоро – очень уж я рассердился.