Приказано выжить!
Шрифт:
Поднялся и пошёл на поляну к своей дружине. Через год ещё одна встреча будет с …, я ж не уточнил, кто ко мне приходил? Свои мысли есть, а вдруг ошибаюсь? Надо будет в следующий раз обязательно Будимира спросить об этом. А пока надо со Жданом поговорить. Потянет ли он, если поставить его на ладью старшим команды?
Так и провёл время до обеда в разговорах. Поговорили по душам с Жданом, начали со службы и, постепенно разговорившись, переговорили обо всём, о чём только было можно. Теперь у меня есть ещё один старший команды – на вторую ладью. Обговорили потребное количество дружинников, которых ещё нужно будет тщательно отобрать. Объяснил, что надо требовать от команды, и на что нужно будет обращать внимание в первую очередь. Новый старшина проникся моментом, и сходу начал строить
К ужину у меня начало заканчиваться терпение. Столько дел впереди, а Будимир всё тянет. Сколько советоваться-то можно. Снег скоро пойдёт.
Поужинали, и к нам, в кружок, подсел вышедший из ворот Яромир.
– Закончилось совещание? – Спрашиваю.
– Закончилось. Завтра домой уезжаем. Дай команду, пусть готовятся к отъезду.
– А с Верховным мне говорить больше не надо?
– Вот чего не знаю, того не знаю. Мне наказ дали, а про тебя – не знаю.
Не успели переброситься фразами, как из ворот вышел сам Будимир, подошёл к нам и присел рядом на попону.
– Езжай домой. Дел у тебя впереди много, нечего время тратить попусту. За зиму Яромир тебе расскажет всё, что знает. А весной, как масленницу отгуляете, приедешь сюда. Не спорь, я сам зиму думать буду, знания старые поднимать. Не просто всё это. Может, и не выйдет у нас ничего. Приедешь – посмотрим. Ещё одно. При школе твоей будет волхв постоянно находиться. Дело нужное задумали – молодцы! Вот и будет волхв детишек учить уму разуму. Завтра поутру соберётся Данислав, поедет с тобой. Коня ему дашь. Дашь, дашь – не жадничай. Ну, нет у нас коней, не видишь что ли, а пешком идти – задерживать вас станет.
На этом и завершилась моя неспешная поездка к Верховному. Обратный путь, как всегда, показался гораздо короче. В Новогороде к нам присоединился Дрёма с Последом, и наш обоз медленно потянулся в сторону дома. Фургоны загрузили под завязку, да ещё и забрали у Прокоша всё полотно, что было в лавке. Договорились на будущее – будет пересылать нам полотно через Гостяту. Кстати, обрадованный купец срочно снаряжал свои драккары за товаром, торопясь не упустить и своей выгоды, и установившейся осенней погоды. Предложил и мне местечко на своей посудине, но мы своим ходом быстрее доскачем. А если бы не фургоны, так денька через три были бы дома.
В пути ничего серьёзного не произошло, единственное, так это местный люд выходил к дороге и расспрашивал нас о нападении на город. Интересовались – правда ли, что варяги убрались не солоно хлебавши? Дрёма и тут не опростоволосился – рассказывая о нападении и последующей погоне за убегающими драккарами, всех желающих приглашал к нам в гости, обещая покупать любые меха по хорошим ценам, или менять на любые товары из нашего ассортимента. Ушлый купец умудрялся за время привала успевать рассказывать и о нашем походе в Данциг, расхваливая привезённые вещи. Особо недоверчивым сразу кивал на Ждана как на непосредственного участника всех событий, отчего тот терял по первости от стеснения голос и в основном глубокомысленно кивал головой, вызывая неподдельное уважение и восхищение у людей. Ехавший с нами Данислав первый раз слушал рассказ Дрёмы с большим удовольствием, периодически, на привалах, уточняя некоторые моменты у сидевших рядом с ним дружинников. После третьего раза даже невозмутимый волхв начал отсаживаться в сторонку, дабы не слушать всё время одно и то же. А мне, так наоборот, было очень даже интересно узнать новое о наших приключениях, потому что с каждым разом они становились всё запутаннее, врагов было всё больше, а мы совершали просто эпические подвиги, побивая несметную вражескую рать. А может, Данислав просто стеснялся, потому что факту разгона тумана волхвами Дрёма уделял очень много внимания, восхваляя их со всем прилежанием.
Вот так мы и добрались до дома, сопровождаемые непрерывным скрипом огромных фургонных колёс, да шумными и весёлыми рассказами нашего купца.
На следующий день отдохнувшего от дороги Данислава отвёл в город, где представил князю. Подхватившийся
Пока шли к моей усадьбе, князь похвастался обновой – Головня справил ему отличный броник, сидевший на теле, как влитой. А со стороны и не заметно совсем, что у князя под кафтаном бронежилетка.
Новостей особых не было – всё идет своим чередом, всё развивается по плану.
На верфи осмотрели заготовленный материал – завтра будем разбираться с чертежами и закладывать новую ладью. Крутившийся тут же Бивой, пообещал утром привести возможного кандидата на должность второго кормщика. Постарался заодно выспросить у меня, какого размера будем закладывать судно. Еле отбился от него обещанием обо всём поговорить завтра – нет у меня сегодня никакого желания кому-то что-то объяснять. Видимо, поездка к волхвам отобрала все моральные силы. Пока был в дороге – было всё хорошо, а приехал домой и расслабился – сразу накатила свинцовая усталость. Даже рук было не поднять. Ничего – пройдёт.
Повседневные хлопоты завертели, закрутили в суете дней – не заметил, как наступила зима. Так и крутился бы, как белка в колесе, если бы в начале декабря не прискакал посыльный от князя с приказом – срочно прибыть в Кром. Отдав наказ караульному – оповестить Изяслава и поднять дружину, отправился верхом. Доскакав до княжьего терема, прошёл в горницу, набитую служивым людом. Оказалось, прискакал гонец из Изборска от посадника тамошнего – ожидается нападение леттов и эстов на крепость. Просит помочь людьми. Порасспрашивали гонца о том, откуда поступила эта информация. Оказалось – слухи пошли. Вот посадник с воеводой и испугались – дружина в Изборске маленькая, запасов тоже не хватает – осталось только просить о помощи. Переглянулись с Трувором – появился шанс использовать ситуацию к нашей пользе – взять крепость под себя. Вот только рано ещё – маловато у нас сил, и распылять их нельзя. Подождём, будет ещё шанс подобрать Изборск, и не один. Укрепляться нам надо – дружину усиливать и увеличивать – вот задача номер один.
А помочь – конечно, поможем. Вот только как помочь и чем? На этом и остановились – пусть гонец отвезёт наше согласие на помощь, а мы будем ждать конкретных просьб и указаний. Попусту сидеть в Изборской крепости нет нам резона. Решили ещё отправить с гонцом в крепость десяток дружинников, пусть поговорят с людьми, послушают слухи, присмотрятся к обстановке и сообщат обо всём нам. Распустив народ, остались втроём. Горивой уже начал навёрстывать упущенное за время ранения, и сейчас вовсю вникал в обстановку. Покрутили ситуацию и так и этак, и решили отправить пару охотников вслед за десятком – пусть приглядят со стороны.
Трувор обязал Горивоя постоянно носить такой же броник, как и у него. Дружина и так в броне постоянно, а вот ближники все – в кафтанах да рубахах ходят. А это – не дело. Под рубаху лучше пододеть какую-нибудь защиту. На следующий год Новогород должен зашевелиться, а каким это шевеление будет и во что оно выльется – никто не знает.
Обговорив всё вышесказанное и приняв общее решение, уехал домой – у меня там дружина поднята по боевой тревоге, надо отбой дать. Перед въездом на поле опять поставили караульную будку и дорогу перегородили шлагбаумом – весной отсюда будем ставить деревянный тын вокруг всего посада. В перспективе будет постепенное слияние наших посадов с городскими – тогда и продолжим стену дальше. Да и болото надо постепенно осушать, отводить воду и ручей в сторону – а то, даже в храм на горке не пройти посуху, приходится через болото пробираться. Вон, как я далеко измыслил, а где столько народу взять? Вот, вроде бы, только заткнём все дыры, вздохнём свободно, так тут же возникают новые задачи, на которые требуется ещё больше людей. А приток пока маловат, тянется тонкая струйка переселенцев. Надеемся на весну – пройдёт слух о неприступной твердыне города и потянется вольный люд под защиту крепких каменных стен.