Приказываю жить. Смерть
Шрифт:
— Много дел, — согласилась я, — Ты прав. Некогда раскисать. Под лежачий камень вода не идет. А! Вот еще! Как ты не побоялся уйти? Ты же мог не найти меня в этом море иголочек?
Слава гордо расправил плечи.
— Я отнес тебя подальше. Потом привязал нить паучьего шелка к ветке, — муж показал на сухой сучок к которому тянулась серебристая нить, — Ну… и пошел в лагерь… Вышел из зарослей. Оставил моток в кустах… ну и пошел…
— Но нить могла лопнуть… — возразила я.
— Нет, милая, — муж усмехнулся, — Охотничью нить Рахна
— Откуда у тебя такое богатство? Та полон тайн, муж!
— А то! — тихо рассмеялся Слава, — Я — такой! А нить — ее я нашел в своей котомке. Не знаю — как она туда попала… Когда разбирал вещи… уже там… в гарнизоне… там и нашел… Но раньше видел у Сашки.
— Так и просится вопрос — "А у него она откуда"!
— Есть такое, — покладисто согласился супруг, — Но разбираться с этим тоже будем позже. Нам надо решить — что дальше-то делать? Ты с минуты на минуту — рожать начнешь. Надо дочку во время родов изолировать. Чтобы она ни тебе, ни себе, ни брату с сестрой не навредила… Кто это будет делать — не понятно. Моих сил на это не хватит. А парней, судя по всему — сейчас к тебе лучше не подпускать. Никого из них!
— Согласна, — морщась от неуемной, тянущей боли, помассировала одеревеневшую поясницу. — Я о парнях… Но Брэну я все ж таки доверилась бы… иначе нам всем — каюк.
Слава размышлял несколько минут. Мучительно кусая от напряжения губы.
— Да. У нас нет выхода, — наконец согласился он, — Значит так! Я иду искать Брэна. Ты — терпи, солнышко, терпи — сколько сможешь… Прости, что я такой… бесполезный…
Я грубо, за волосы притянула Славину голову к себе. От чего случился очередной приступ опоясывающей боли:
— Я. Тебя. Люблю. Просто потому, что ты — это ты! Понял!? — сорвалась я на шепот-крик, чувствуя, как по лицу текут злые слезы.
— Прости, Викуша! Прости меня, дурака! Я перетрясу весь этот чертов лес и найду и притащу Брэна! Ты только дождись нас, родная! Хорошо?!
— Конечно — дождусь! — я даже нашла в себе силы улыбнуться и чмокнуть Славу в нос. — Иди скорее!
— Я — мигом! — муж исчез в иргилии…
— А мы с вами, ребята, будем ждать… и пытаться отсрочить роды… не знаю — как… но мы должны дождаться Брэна и Славу…
Собаки легли по бокам от меня. Это было невозможно и удивительно — но боль начала стихать и я провалилась в сон.
***
И снова услышала ЗОВ.
Мучительно-отчаянный. ЗОВ — мольба… ЗОВ — молитва… ЗОВ — призыв.
Я отдавала себе отчет в том, что мне лучше не обнаруживать себя. Ни в физическом, ни в энергетическом плане. За нами охотятся… хрупкое равновесие в этом мире вот-вот нарушится.
Я не могу отозваться! Не имею права!
И все же — я отозвалась!
Открыла глаза в кромешной темноте, чувствуя, как невесомые пальцы гладят живот. И дети послушно засыпают.
"Я помогу тебе продержаться до прихода Древнего, мой свет!" —
"Кто ты?" — спрашиваю я, но в ответ слышу горький вздох.
"Нельзя… мне нельзя… ты сама должна решить — хочешь ли ты со мной продолжать общение. Захочешь ли дать мне шанс, когда узнаешь, в чьем теле обитает моя Душа…"
"Тогда скажи — где мы можем встретиться. И я приду…" — предложила я.
"Нельзя… сейчас еще рано… ты должна стать матерью и спасти от проклятия ребенка… Я буду ждать… столько, сколько надо… только вспомни обо мне и позови… скажи, что готова услышать — где мы встретимся… А потом… если ты не отвернешься от меня с отвращением, мы поговорим… душами… честно… Согласна?" "Согласна!"
"Спасибо, родная!"
Как хорошо было находиться в этом полусне-полуяви. Слушать ласковый шепот-без-слов. Подставлять лицо то теплому ветерку, то прохладному туману. Нежиться от того, как невесомые руки с трепетной нежностью перебирают пряди волос.
Слушать сонное удовлетворение деток. Находиться в мире со всем миром.
Но вдруг, в одно мгновение — все изменилось:
"Я должен уйти, моя сладкая. Не забудешь меня? Я буду ждать… даже если пройдет вечность…"
К моим губам прикоснулись губы, сотканные из солнечного тепла.
"Не забудешь?"
"Не забуду!"
Мой призрачный рыцарь исчез.
Собаки насторожились.
Мешанина иргилии вспухла, впуская потрепанного Славу, с наливающимся на скуле синяком и вымотанного до предела Брэна.
— Фавори… — Древний маг скользнул ко мне, обнимая и утыкаясь в шею, — Впервые в жизни я познал что такое Страх!
Собаки понятливо освободили место.
Я погладила мужчину по напряженным плечам, чувствуя, как расслабляются его мышцы.
И тут меня снова скрутила самая настоящая схватка. Прикусив рубашку Брэна зубами, чтобы не стонать, пережидала первую схватку.
— Тише… мы рядом… сейчас будем рожать… — приговаривал маг, поглаживая меня по животу, — Слава… первым родится сын, потом здоровая девочка… когда ты ее примешь, бери детей и уходи под другое дерево… А мы с Фавори будем спасать проклятого ребенка. Что бы ты ни услышал — к нам не смей подходить!
— Понял, — коротко кивнул муж, раскрывая принесенный баул и раскладывая на корнях фляжки, стопки материи, травы и зажигая бархатно-синие свечи…
— Брэн… — задыхаясь от боли проскулила я, — Что с… ними..?
— А что им делается?! — буркнул маг, — Алех разбирается с той дрянью, что они подцепили — в Храме Тьмы. Через пару дней будет как новенький. Твой обожаемый Старший супруг обживается со своей второй ипостасью, инициированной той же дрянью… с недельку будет почти животным… налетается… наохотится… натрах…