Приключение продолжается
Шрифт:
Риз отвернулась к окну, за которым царила беспросветная ночь, сквозь которую она ничего не могла разглядеть, и сжала кулачки маленьких сильных рук.
— Да, — сказала она. — Нам еще придется подождать с этим делом. Впереди есть нечто более важное, чем мои личные желания.
Прошло несколько дней, и в той же кухне собрались те же. Точнее, там встретились Эдвин и Риз, чье полное имя было Резеда, но она не любила, когда ее так называли, оно казалось ей излишне женственным для жизни, которую
Окна кухни Риз выходили на океан, яркий солнечный день заставлял нестерпимо, до рези в глазах, сиять полоску белого песчаного пляжа, по которой, на грани воды и песка, неторопливо брели, беседуя, невысокий темноволосый юноша и худенькая блондинка. Настроение Эдвина явно не соответствовало погоде.
— Риз, — сказал он, — я хотел бы серьезно поговорить с тобой.
— Судя по твоему тону, — отозвалась его капитан, — я полагаю, речь пойдет о Джейн?
— Да. Она слишком много времени проводит с этим парнем.
Риз подняла на него свои прозрачные серые глаза.
— Таково желание Джейн. Насколько я в курсе, она не связана с тобой никакими обещаниями.
— Это так. Но я привык думать, что Джейн будет моей. А сейчас… сейчас я замечаю, что ты интригуешь, Риз.
— И каковы же мои цели? Говори, ты знаешь, что я ценю откровенность.
— Ты задумала прибрать к рукам молодого Клайгеля и разыграть его, как сильную карту. В целях Совета или в своих собственных? Риз, это коварство недостойно твоего цвета.
— Как ты думаешь, мой уважаемый штурман, долго продержался бы Светлый Совет, если бы мы хоть в чем-то уступали Темным Силам? Этот мальчик-принц Белого трона по праву крови и как принц Белого трона он — глава Светлого Совета, превратившегося за годы безвластия в толпу крикунов, каждый из которых жаждет только ухватить кусок пирога побольше. Его надо убедить принять власть, а это трудно сделать, ведь Белая власть несет за собою личную несвободу.
— Поэтому ты решила отдать ему Джейн?
Риз засмеялась и махнула рукой.
— Я никогда не говорила тебе, Эдвин, как ты похож на Рамсея? Тот тоже ревновал меня к каждому взгляду.
— Но Джейн избегает меня!
— Прости, Эдвин, но это личное дело Джейн. Подумай-ка лучше вот о чем: как скоро ты сможешь подготовить «Баркаролу» к путешествию?
Эдвин изумленно уставился на нее.
— Но ты же дала отбой!
— Я изменила решение. Почему я должна отдуваться за весь Светлый Совет? Если мы отдадим им Клайгеля, они тут же втянут его в политику и без толку погубят. Эдвин, мы оставим его при себе. Он пойдет с нами на «Баркароле». Говорят, ему везет.
— Да уж, — буркнул Эдвин, бросив взгляд в окно. — Риз, признайся… Ты затеваешь это путешествие в никуда, надеясь найти Рамсея… или хотя бы его следы?
— Рамсей мертв, — возразила Риз, и кулаки ее сжались.
— Как ты можешь
— Я уверена! — сказала она с вызовом. — Предполагая иное, ты оскорбляешь меня, недооценивая силу его чувства ко мне. Рамсей любил меня. Он знал, что я люблю его и что я жду ребенка. Помешать ему вернуться могла только смерть. Другие преграды перед ним устоять не могли. Плен, болезни, незнакомые земли, всякого рода амнезии, а на другой чаше весов — я и Джейн. Как ты думаешь, Эдвин, что перевесило бы? Так вот, Эдвин, — сказала она уже тише, — я заберу Клайгеля с собой и спрячу от Светлого Совета.
— Короче, ты хочешь, чтобы он играл на тебя? Ты думаешь, он захочет?
— Захочет, когда увидит «Баркаролу».
— В качестве кого ты его берешь?
— У меня нет второго помощника.
— А если бы был, ты взяла бы его третьим… и так далее?
— Да.
— Ну что ж, — резюмировал Эдвин, — по крайней мере, этот парень будет подальше от моей Джейн. То, что я слыхал об его отце, не вызвало у меня к покойнику никакой симпатии. Мужчины-Клайгели, по-моему, не приносят своим женщинам ни покоя, ни счастья.
— Он более Харбенкс, чем Клайгель, — улыбнулась Риз, — а те безупречны. Я поговорю с Джейн и выясню, что у нее на душе. Однако не обещаю, что узнанным поделюсь с тобой.
Санди ушел наверх отдохнуть после прогулки — он был еще слаб, а Риз окликнула Джейн, и девушка вошла в кухню.
— Тот свитер, что на нем, — Риз кивнула в сторону ушедшего, — ты ведь вязала для Эдвина на Рождество?
— При наших ветрах свитер носить необходимо, — возразила та, опустив глаза в каменный пол, — а у Эдвина их и так уже полдюжины.
Мать молча смотрела на нее. Джейн стремительно начала краснеть.
— Он нравится тебе больше, чем Эдвин?
— Эдвин, — сказала Джейн, — как книга. Добротная классическая проза. Читаешь с удовольствием и можешь пересказать своими словами. Эту книгу я читаю всю жизнь. А Санди… Он — как песня, где важнее слов мелодия, что, отзвучав, умчится безвозвратно и оставит тебя в вечной тоске.
— Это у Харбенксов наследственное, — грустно усмехнулась Риз. — Я имею в виду способность вызывать любовь. Он не для тебя.
Джейн была, как и она, сероглазой блондинкой, но в ее облике менее проявлялась сила, бывшая главным впечатлением от встреч с Риз, а больше было тонкой, почти звенящей отчаянности. Риз знала, что это от отца. Она и не хотела, чтобы ее дочь была сильной. Она предпочла бы видеть ее счастливой.
— Клайгель является узлом целого комплекса сказок, но наша в них не входит. У нас герой другого типа.
— Эдвин, — кивнула Джейн. — Знаю. Ну и что с того?
— Ты — внучка капитана, дочь капитана… даже двух капитанов. Герой — это сюжет сказки, а героиня — ее душа. У нас морская сказка, и ты — ее героиня. Твоя роль — ожидание.