Приключение собаки
Шрифт:
— Нет! Что это за собака! Съела четвертку мышьяку и как ни в чем не бывало!
ГЛАВА XXXV. Новая месть Могги Салисбюри
Получив от Генеральных Штатов секретные депеши и приказание немедленно отправляться в Англию, Ванслиперкен зашел в дом мингера ван-Краузе и, захватив письма Рамзая, направился прямо на куттер, который час спустя снялся с якоря.
На дворе стояла вторая половина мая; погода была жаркая, матросы сбросили свои верхние куртки и высокие сапоги и ходили в белых
Ванслиперкен почти не показывался на палубе, так как был ужасно занят внизу. Из предосторожности он даже задернул тафтой иллюминатор, чтобы сверху никто не мог подглядеть, что он делает. Дверь каюты была почти постоянно на запоре, и только Снарлейиоу знал, чем занимался его господин.
В обычное время куттер пришел в Портсмут и бросил якорь на своем прежнем месте, и Ванслиперкен отправился на берег с секретными депешами и копиями с них. Первые он сдал, как и следовало, в адмиралтействе, а затем прошел в главную улицу и зашел в магазин бриллиантщика, где пробыл очень долго, вероятно, выбирая подарок для своей нареченной невесты! Это не скрылось от внимательного взора следившей за ним Могги Салисбюри.
На следующий день Ванслиперкен отправился сдать своей матушке деньги, полученные от Рамзая, и сообщил ей, что нет никаких средств извести Костлявого. Старуха только рассмеялась в ответ.
— Глупости, сын мой! Глупости! Попадись он мне в руки, в мои старые, дряхлые руки, я бы живо отправила его на тот свет!
Возвращаясь на судно, он встретил лодку, где сидела Могги, очевидно, возвращавшаяся с куттера.
Действительно, Могги провела около двух часов на судне, беседуя с прежними товарищами мужа, а главным образом с капралом и Костлявым. Капрал, заведывавший продовольствием, рубил и распределял мясо, Снарлейиоу по обыкновению сидел подле, подбирая куски мяса, падавшие из-под резака.
Я поклялся, что отрублю хвост этой гадине, — сказал Костлявый, — дайте-ка мне резак, капрал, я живо ее обкарнаю!
Нет, — проговорила Могги, — лучше я это за тебя сделаю: тебя еще он килевать вздумает, а с меня взятки гладки!
И без дальнейших рассуждений Могги, выхватив резак из рук капрала, которого она заставила держать собаку, в один момент привела в исполнение свои слова. Снарлейиоу убежал, жалобно визжа и оставляя за собою кровавый след.
— Вот ему угощение, вашему лейтенанту за то, что он хотел выпороть моего дорогого Джемми!
— Хм! Это я видел своими глазами, — сказал Кобль, — а то никогда б не поверил, что это возможно!
— Да, что уж за дьявол без хвоста! Дьяволу хвост все равно, что змее жало!
— Да! — сказал Шорт.
— Ну, а теперь мне пора и домой! — сказала Могги и, простившись со всеми, села в лодку и отчалила.
— Что же мы теперь скажем, когда вернется шкипер? — спросил капрал, глядя на отрубленный хвост.
— Вы пойдете и пожалуетесь ему на Могги. Проклинайте и браните ее, на чем свет стоит, и сожалейте о случившемся несчастье, как сам он!
— Швабры! — сказал Дик Шорт, указав на кровавый
Не успели люди замыть эти следы и убрать свои швабры, как прибыл Ванслиперкен.
— Была здесь эта женщина? — спросил он Шорта.
— Да!
— Разве я не отдавал форменного приказания никогда не пускать ее на судно?
— Нет! — ответил Шорт.
— В таком случае я отдаю его впредь!
— Поздно! — отозвался Шорт.
— Что он хочет этим сказать? — спросил Ванслиперкен.
— Не могу знать, сэр! — ответил старик. — Могги приезжала сюда за вещами своего мужа, остававшимися здесь на судне.
Ванслиперкен отвернулся, отыскивая глазами капрала ван-Спиттера, который стоял навытяжку, держа одну руку под козырек и зажав в другой отрубленный хвост Снарлейиоу, с вытянутой печальной физиономией.
— Что такое? — спросил Ванслиперкен.
— Вот хвост, мингер! — почтительно произнес капрал.
— Хвост? Какой хвост? — воскликнул лейтенант.
— Собакин хвост, мингер, — сказал капрал, — который эта злая ведьма, эта собачья дочь Могги…
Ванслиперкен не верил своим глазам, не понимая, что ему говорят. Но вдруг им овладело такое бешенство, что с минуту он не мог произнести ни слова, а затем с страшным проклятием бросился в свою каюту.
— Моя собака! О, моя бедная собака! — воскликнул лейтенант, закрыв лицо руками при виде обезображенной
Снарлейиоу и небольшой лужицы крови подле того места, где она лежала. — Что они еще сделают тебе, эти изверги?! Какие новые козни будут строить? Но я отомщу им всем! Я отомщу! — и целый град самых страшных проклятий посыпался из уст Ванслиперкена. — Этот проклятый Костлявый, наверно, главный виновник этого зверства, — и я отомщу ему, страшно отомщу!
Ванслиперкен позвонил и потребовал к себе капрала, который явился с хвостом в руках.
— Положите это на стол, капрал, и расскажите, как все это случилось!
Капрал рассказал, что Могги, когда он отвернулся, схватила резак и, поймав собаку за хвост, отрубила его прежде, чем он успел очнуться.
— А Костлявый стоял тут же?
— Да, стоял!
— Кто же держал собаку, когда эта женщина замахнулась на нее? Кто-нибудь, наверно, держал! Вы не видали, не Костлявый ли это?
— Не видал, сэр… но… но полагаю, что вы угадали!
— Да, да, капрал, я знаю, что прав, и, поверьте, жестоко отомщу! А пока идите. Как вы думаете, поправится Снарлейиоу?
— Да, мингер, собаки бывают с хвостами, бывают и бесхвостые!
— Да, но потеря крови может быть опасна. Вы не знаете, что нужно сделать, чтобы остановить кровь?
— Эта женщина, эта Могги, сказала, когда я говорил: «Ах mein Gott! Собака умрет, она изойдет кровью». Могги сказала: «Нет, скажите мистеру Ванслиперкену, что лучшее средство вылечить собаку, это прижечь ее каленой кочергой». Она говорила, что это сразу останавливает кровотечение.
Ванслиперкен затопал ногами и выругался совершенно непозволительными словами.