Приключение в Сьерра-Леоне

де Вилье Жерар

— Скажите, сам Хусейн Форуджи, патрон культурного центра, — заметил Билл Ходжес.

Взгляды иранца и Малко встретились на какой-то миг, и иранец приостановился, садясь в машину. Узнал ли он Малко? «Мерседес» тронулся и помчался по улице, громко сигналя, разгоняя толпу и распугивая коршунов. Малко повернул на Гаррисон-стрит, погруженный в свои мысли. При виде иранца в мозгу у него что-то щелкнуло. Дикий Билл Ходжес беспрестанно смотрел на часы.

— Мне пора в Лакку, не хочу слишком долго оставлять Ясиру одну. С этими проклятыми иранцами...

Малко высадил ирландца

у «Мамми Йоко», где тот оставил свой «рейнджровер», и тотчас же уехал. Он держал путь к израильтянину.

* * *

За кассой сидела упитанная блондинка, в таком платье-мини, которое могло свести с ума всех ливанцев. Зал был пуст. Малко наклонился к кассирше и спросил:

— Ваель здесь?

— Да, у себя. Вы с контейнером?

— Точно.

Малко прошел через зал и постучал в дверь маленького кабинета. Ваель Афнер, в том же комбинезоне, встал из-за стола, в глазах неподдельная радость. Находившийся в комнате мускулистый брюнет сразу же вышел, оставив их одних.

— Мой радист. Асс. Он проводит за прослушиванием радиобесед ливанцев всю жизнь. Говорит лучше по-арабски, чем по-еврейски... (Афнер широко улыбнулся.) До меня дошли слухи, что у вас дела идут неважно. Я вас предупредил.

— Кто вам сказал?

— Радист. Ливанцы много об этом говорят... А наш друг Лабаки действует не в одиночку...

— Вы узнали что-то еще?

Агент Моссада грыз кусок кошерной колбасы.

— Да, два ваших типа вот-вот уедут. Из Тегерана пришел приказ. Что-то произошло в воскресенье, и они вынуждены изменить план операции... Что-то сделал человек Карима Лабаки. Кодовое имя его Кинг-Конг...

Им вполне мог быть Эйя Каремба...

— Подробностей не знаете?

Израильтянин отрицательно покачал головой.

— Нет, эти типы не сумасшедшие. Они говорят намеками. Так понять даже труднее, чем шифр. Не от чего отталкиваться. Они много болтали с иранцем под кодовым именем «Альфа 4X1» в Южном Бейруте. Они очень возбуждены в связи с этой операцией. Говорят, что США будут плакать кровавыми слезами, что это будет возмездие за оскорбление, нанесенное им в Персидском заливе. Естественно, надо сделать скидку на их любовь к риторике, но все же это тревожит.

— А что говорят по этому поводу у вас?

Ваель Афнер пожал плечами.

— Нас это напрямую не касается. Я занимаюсь этим вопросом, чтобы оказать вам услугу. Моя задача здесь состоит в том, чтобы противостоять влиянию шиитов, а не играть в солдатики. Танки и «узи», — я ими сыт по горло. Но вам, если не поторопитесь, насрут на голову.

Атлетический брюнет приоткрыл дверь, просунул голову и что-то сказал по-еврейски. Ваель Афнер встал, пожал руку Малко.

— Извините — работа. Когда захотите хорошей колбасы — не кошерной, — приходите к нам.

Малко сел в «505-ю». Что же совершил Эйя Каремба в прошлое воскресенье? Кто ему может об этом рассказать? Но самое главное — как остановить эту адскую машину?

* * *

Джим Декстер задумчиво вертел карандаш. Кондиционер опять вышел из строя, и в кабинете стояла невыносимая жара.

— Пошлю срочную телеграмму заместителю директора оперативного

отдела, — сказал он. — Прежде чем дать вам добро начать активные репрессивные действия на территории этой страны, я должен знать, что это согласуется с президентским указом о деятельности ЦРУ. Я также проверю надежность вашего информатора из Моссада. Иногда они нам преподносили сюрпризы...

Перед встречей Малко принял решение рассказать Джиму Декстеру о своем секретном источнике. Сейчас не время было играть в прятки. Но, как всегда, приходилось считаться с бюрократическими порядками.

— Когда вы получите ответ?

Американец посмотрел на часы.

— Если телексы пройдут хорошо и если замдиректора будет на месте, сегодня вечером.

— Еще вопрос. Нельзя ли узнать, что совершил Эйя Каремба в прошлое воскресенье?

Джим Декстер поднял глаза к небу.

— Разве что спросить у него самого...

— А Сонгу?

— Он никогда не знает, что делают его люди. Но я попытаюсь. До скорого свидания здесь же.

На улице пекло. Малко предстояло убить часа три. Поразмыслив, он решил вернуться в отель, чем болтаться по этому вонючему городу, изнывая от жары и влаги.

* * *

Жирный, лоснящийся ливанец пересчитывал пачки леоне так, чтобы все это видели, и исподтишка поглядывал на прекрасно сложенную официантку, которая наблюдала за ним, не теряя достоинства. В одной пачке было столько денег, сколько она получала за целый месяц работы. Малко никак не удавалось расслабиться. В сумке лежал «кольт-45», пуля оставалась в стволе, и он даже не поставил взвод на предохранитель. Он сел лицом к двери, ведущей в вестибюль отеля. Несколько женщин в купальниках резвились, словно на лужайке, на цементной площадке, окружавшей бассейн.

Услышав в небе шум, Малко поднял голову. Позади отеля садился вертолет. И он сразу же подумал о том, что выехать из Сьерра-Леоне не представляет никакого труда: вертолетная компания принадлежит Лабаки. Малко снова погрузился в свои мысли. План, над которым он размышлял, основывался на многочисленных «если», но у него не было никакого выбора.

Он уже намеревался уйти, как у входа в бассейн появилась женщина с роскошной фигурой.

Руджи.

А Малко как раз хотел отправиться на ее поиски. На молодой женщине было супермини-платье из белого трикотажа, плотно облегающее и подчеркивающее ее соблазнительные формы. Глаза скрывались за темными очками. Кинозвезда. Ливанец чуть было не проглотил свои пачки леоне. Руджи направилась прямо к Малко. Каждое движение ее источало чувственность.

— Малко! Как дела?

Она опустилась на подлокотник шезлонга, в котором он сидел, так, что стали видны все ее ляжки цвета кофе с молоком, и глядела на Малко влажными глазами.

— Хорошо. Я хотел вас видеть. А у вас?

Она улыбнулась.

— Я сейчас занимаюсь фольклорным ансамблем танца, это нелегко. А потом возвращаюсь в Европу. В Сьерра-Леоне жить действительно слишком трудно. Вы видели Бамбе?

— Нет.

— Вы ей очень нравитесь. Она мне об этом сказала. Она славная девочка. Пригласите ее на ужин, подарите платье и вы завоюете ее.