Приключения 1970
Шрифт:
Тем временем Мария Ильинична, вместе с Чубаровым тоже вышедшая из машины, но не понимавшая еще, как и Владимир Ильич, всей опасности происходящего, бросилась к бандитам с возмущенным возгласом:
— Какое вы имеете право обыскивать! Ведь это же товарищ Ленин! Предъявите ваши мандаты.
— Мандаты? — ухмыльнулся один из налетчиков. — Уголовным, мадам, никаких мандатов не надо. Вот наш мандат! — потряс он пистолетом и загоготал.
Тут налетчики заметили, что шофер все еще сидит на своем месте.
— А ну выкатывайся! Да поживей!
Гиль,
С минуту все стояли ошеломленные, обескураженно глядя на опустевшую дорогу.
Первым опомнился Владимир Ильич.
— Да, ловко! — сказал он не без иронии. — Вооруженные люди и просто так, за здорово живешь, отдали машину.
Гиль быстро повернулся, чтобы объясниться, но Владимир Ильич успокаивающе поднял руку:
— Нет, нет, вы совершенно правильно поступили, что не стреляли. Тут силой мы ничего не сделали бы. Очевидно, мы и уцелели только благодаря тому, что не сопротивлялись. Жизнь или кошелек! — усмехнулся он. — Да разве тут есть выбор?
«Боже мой! — только сейчас испугалась Мария Ильинична. — Ведь жизнь Володи была на волоске». Она побледнела и на минуту закрыла глаза. Отвлек ее голос брата:
— Товарищ Чубаров! А вы что же, молоко все-таки спасли? — В голосе Владимира Ильича слышался едва сдерживаемый смех.
Все взглянули на Чубарова, который стоял, бережно держа в руках бидон с молоком. Вид его, несмотря на драматизм положения, показался настолько комичным, что все дружно расхохотались. Смеялся своим чудесным искренним смехом Владимир Ильич, махая руками и приговаривая: «Уморил, совсем уморил!», не выдержала и рассмеялась Мария Ильинична, вдруг почувствовавшая облегчение оттого, что опасность миновала, гулко хохотал Гиль, наконец, мотая головой, засмеялся и сам Чубаров.
Это маленькое происшествие разрядило атмосферу.
— Ну-с, так что же будем делать? — спросил Владимир Ильич, оглядываясь по сторонам. — Надо дать знать в Чека. Необходимо позвонить. Откуда только?
— А тут, по-моему, рядом Сокольнический райсовет.
— Хорошенькое дело! Значит, нас под самым носом у районного Совета ограбили? Ну и ну! Что ж, пойдемте.
IV
Тем временем машина, похищенная бандитами, мчалась на предельной скорости. За рулем ее сидел Колька Заяц, недаром еще имевший и кличку Шофер: он действительно был опытным шофером, давно уже, впрочем, переменивший свою честную специальность на профессию налетчика. В машине сидели главарь шайки Янька Кошелек и его ближайшие подручные: Павлов по кличке Козуля, Волков — он же Ванька Конек и Кириллов — Ленька Сапожник.
— Куда править? — спросил Заяц главаря.
— Погоди, — отмахнулся тот, вертя в руках совнаркомовский пропуск. — Какую фамилию назвала та баба?
— Левин какой-то, — сообщил Козуля.
— Балда!
— Ленин? — удивился Ленька. — Тот самый?
— Ну да! — усомнился Кошельков. — А ну остановись-ка! — Торопливо зажегши спичку, он развернул совнаркомовское удостоверение Владимира Ильича. — Фью! Ах, идиоты, фраера дешевые, это мы самого главного большевика упустили! Поворачивай назад! — вдруг заорал он, придя в крайнее возбуждение.
Шофер не без труда развернулся, и машина по той же колее помчалась обратно.
— Давай, жми, жми! — нетерпеливо торопил Кошельков, привстав с сиденья и вглядываясь в дорогу. Он был как в лихорадке. — Ну попадись он нам в руки! Вот это фарт! Еще и переворот может получиться, вернется старая жизнь, наступит время золотое. А главное, на нас, уголовников, никто и не подумает, скажут, дело политическое… Нас и искать не станут. Гони, Заяц!
Через несколько минут машина оказалась на месте, и вся банда выскочила на дорогу. Улица была пустынна, снег замел все следы. Проваливаясь в сугробы, бандиты порыскали вокруг, заглядывали даже в ближайшие дворы. Кошельков простить себе не мог такой промашки. В конце концов, плюнув с досады, он махнул рукой и распорядился:
— Ладно, поехали!
— Куда? — спросил Заяц, усаживаясь за руль.
— Давай на Садовую.
В эту минуту к Сокольническому райсовету на полной скорости уже мчалась машина, полная вооруженных чекистов.
V
У входа в Сокольнический райсовет, расположенный в двухэтажном здании за мостом, стоял часовой в тулупе, валенках, с винтовкой в руках. Он преградил дорогу, строго потребовав:
— Пропуска!
— Вот что, товарищ, — обратился к часовому Владимир Ильич. — Нас только что ограбили в двух шагах от вас, отняли машину, у меня забрали все документы. Нам необходимо срочно позвонить по телефону.
Часовой с подозрением посмотрел на странную компанию, на человека, бережно державшего в руках бидон. Что-то не похожи они на ограбленных. Ежели их ограбили, почему не кричали «караул!», почему так спокойно держится этот товарищ в пальто с каракулевым воротником? И он упорно продолжал твердить:
— Пропуска!
— Степан Казимирович! — повернулся Владимир Ильич к Гилю. — У вас-то удостоверение есть? Покажите.
— Это же Ленин! — сердито сказал Гиль, доставая документ. — Не узнал, что ли?
Услышав имя Ленина, часовой опешил и смутился. Неужели это и в самом деле Владимир Ильич? И неужто это его, Ленина, посмели ограбить бандиты? Он взял протянутое ему Гилем удостоверение и, бегло взглянув на строчки — «гараж Совнаркома», отступил.
Комнаты Совета были пусты, только в коммутаторной дремал телефонист.
— Кто-нибудь из дежурных есть? — спросил Гиль.
— Никого! — встрепенулся телефонист. — А в чем дело, кто вы такие?
— Вызовите срочно председателя Совета или заместителя. Скажите, тут товарищ Ленин.