Приключения 1985

Хруцкий Эдуард Анатольевич

Когда несколько гостей, одетых кто менквом, кто оленем, кто женщиной, проникли вслед за Воюптой в землянку, они увидели, что у противоположной стены ее навалены связки мехов, мерцают расставленные полукругом лампады.

Старый шаман, не в силах произнести ни слова, только стонал и, исступленно раскачиваясь, показывал на квадратную дыру, вырезанную в углу берестяной крыши.

В высокой траве, росшей вдоль опушки, темнели три бесформенные груды. Но едва по краю леса размеренно

прошагала фигура с копьем, две из куч зашевелились, приподнялись над поляной.

Клубок меха прошептал:

— Вроде пронесло. Наляжем, Иван, недалеко до реки.

И распрямился во весь рост. В руке у него была журавлиная «шея» с клювом.

Иван тоже встал и, сдернув с головы колпак менква, сказал:

— Чего мы с собой все это тащим?

— Да впопыхах-то… — С этими словами Алпа отшвырнул «шею» и взялся за край свернутой шкуры, лежавшей рядом с беглецами на траве.

Иван тоже отбросил колпак и взялся за другой конец шкуры.

На берегу реки стояло несколько берестянок. Когда подтащили к ним шкуру, за которой оставался на песке глубокий след, над крайней лодкой поднялось лицо Пилай. Легко выскочив из своего укрытия, девушка столкнула берестянку на воду и бросилась помогать побратимам.

— Ты лучше лодку держи, — сказал Иван и откинул край шкуры.

В предрассветной мгле сокровенно блеснуло тело идола — это была небольшая — в половину человеческого роста — фигура обнаженной женщины с поднятыми руками.

С огромным напряжением подняв Золотую Бабу, Иван и Алпа кое-как дотащили ее до берестянки.

Ряженые, размахивая факелами, как-то развинченно мотаясь во все стороны, мчались вдоль темной полосы, тянувшейся по серой от росы траве.

Жиляй выбежал на берег одним из первых. Крикнул:

— А здесь-то борозду какую пропахали!

Подоспевший Воюпта несколько мгновений не мог заговорить, с трудом переводя дыхание. Все с почтительным страхом смотрели ему в лицо, ожидая приказаний.

— Беда! — наконец прохрипел шаман. — Сушь стоял. Вода совсем мало! Как бы закол не обсох, как бы не убежали…

И быстро оглядев столпившихся вокруг него «менквов», «оленей», «уток», стал распоряжаться. Одному из своих служек велел:

— Десять людей возьми. Бегите Витконайкерас. Качающийся Камень столкните.

Другому показал на лодку:

— Пять людей плывите! Может, перед заколом догоните…

Остальным крикнул:

— Лодки берите! Перешеек побежим! Рущ! Со мной будешь.

Жиляй, с очумелым видом слушавший Воюпту, покорно кивнул и бросился помогать тем, кто взваливал берестянки на плечи.

Лодку несло в «трубе» — река, сжатая отвесными скалами, пенилась и с шумом билась о гранит. Иван и Алпа вовсю работали веслами, а Пилай, сидя на носу, вглядывалась в курящуюся туманом поверхность

воды по курсу лодки.

— Ну чего как пришибленные? — прервал молчание Иван. — Все ведь любо-мило вышло.

— Боюсь. Ее боюсь, — повернулась к нему Пилай и украдкой указала на золотую статую.

— А ты пообещай ей подарить чего-нибудь, — с улыбкой посоветовал Иван. — Может, она нам и пособит от Воюпты удрать.

Вскоре Пилай вскрикнула:

— Загорожено! Река загорожена!

Иван даже привстал, чтобы лучше видеть, что делается впереди. Действительно, от одного скалистого берега к другому протянулся высокий забор из бревен.

— Ого! Сажени три будет… — растерянно проговорил Иван. — Во-он почему тебе, Алпа, старики-то толковали, что вверх по реке не даст пройти этот ваш… за народом надзирающий…

— Мирсуснехум, — испуганно подсказала Пилай.

— Во-во. Только, на мои глаза, не его это рук дело.

Закол стремительно приближался. Иван стал поворачивать лодку, чтобы ее навалило на преграду боком. Когда борт ткнулся в обросший илом частокол, он стал перебирать по нему руками, ведя берестянку вдоль бревенчатой стены.

Между тем почти совсем рассвело, и река была видна на всем своем протяжении до первого поворота. Отсюда казалось, что лавина воды катится с холма.

— Назад не выгрести, — обреченно сказал Алпа, проследив за взглядом товарища.

— Сам вижу, — пробормотал Иван. — Думать надо, как вниз пройти… В заколе дырки должны быть — иначе его водой снесло бы… Помогайте!

И с новой силой стал перебирать руками по звеньям городьбы. Но теперь он старался вести лодку на некотором удалении от закола, внимательно вглядываясь в поток за бортом.

— Есть! — Иван кивнул вниз.

В прозрачной воде было хорошо видно, что несколько бревен обрывались недалеко от поверхности.

— Ну, что делать будем? — Иван переводил взгляд с Алпы на Пилай. — Статуя нам не перетащить через закол. Здесь бросать придется, а самим подныривать.

На лице вогула появилась протестующее выражение, он хотел что-то сказать, но побратим не дал ему заговорить.

— Делать-то нечего. Те, знать, нашу хитрость открыли уже… Тут не до жиру, быть бы живу. Черт с ним, с идолом!..

— Не можем мы, — наконец прервал его Алпа. — Не умеют вогулы плавать.

— Ат незадача! — Иван пристукнул кулаком по колену. — А ну давайте еще вдоль загородки проплывем, авось где щелка найдется…

И снова они лихорадочно принялись пересчитывать руками бревна закола. Уткнулись в нависший над водой край скалы.

— Назад пошли! — быстро сказал Иван и глянул в сторону речного поворота.

В глазах его была тревога.

Снова погнали лодку вдоль закола. Руки всех троих мелькали с еле уловимой быстротой. Когда прошли середину реки, Пилай крикнула: