Приключения 1985
Шрифт:
Стол попадья накрыла им под старой яблоней. Отец-священник осуждающе посмотрел, как София и Будяк лихо опрокинули граненые рюмки, и скрылся в доме.
Попадья ласково улыбалась Будяку.
— Файный хлопец, — улучила она минутку, чтобы сказать это дочке. Будяк вырядился как для вечернего променада. Он и София выпили еще.
— Что нового? — спросила раскрасневшаяся София.
— А ничего! — беспечно ответил Будяк. — Твой Августин ждет, когда ему Гитлер власть подарит… Бращак все такой же желтый и злой. Грызутся с Бродием
— Выпьем… А как узнал, что я здесь?
— Угрюмый послал… Чтоб, значит, не задерживалась.
— Перейдем в хату, — предложила София. — Прохладный вечер сегодня…
Они взяли со стола бутылки, хлеб, сало, другую закуску.
— Не туда, — прошептала София, когда Будяк ткнулся в одну из дверей.
Через несколько дней София увиделась с Угрюмым. Они шли по аллеям городского парка. Здесь их разговор никто не слышал.
— Как Волошин встретил? — спросил Угрюмый.
— Радостно, — улыбнулась София.
— Поддерживайте с ним хорошие отношения, — сказал Угрюмый. — Если надо будет… Словом, соображайте сами, наш Августин далеко не святой…
София смотрела на Угрюмого преданно и понимающе.
— Вы знакомы с новым коммунистическим лидером, Олексой?
— Да, — удивилась София, — я недолго учила его…
— Вот Олексой займитесь всерьез… Это приказ.
— Бесполезно, — твердо сказала София. — Ни завербовать, ни переубедить его невозможно. Это я знаю точно.
Она вдруг ясно увидела себя и Олексу в Ясинях, много лет назад. Он шел по селу с фанерным чемоданчиком в руках. Был воскресный день, в церкви только что закончилась служба. София вышла на паперть вместе с отцом, заметила Олексу, сказала:
— Я скоро приду.
— Не надо бы тебе знаться с тем коммунистом, — недовольно проворчал священник.
— Пустое говорите, — передернула плечами София.
— И отец у него был бунтарского рода, а старшие братья — так те среди коммунистов в селе главными стали, — настаивал священник.
София уже подходила к Олексе.
— Куда собрались?
— В Мукачево…
— В науку?
— Как получится, — ответил неопределенно Олекса. Под взглядом односельчан, с любопытством рассматривавших его и дочь священника, он чувствовал себя неловко.
— Я вас провожу, — предложила София.
Они пошли к околице Ясиней, к широкой поляне. На ней обучалась верховой езде группа хлопцев. Они прыгали на бегу в седла, брали барьеры.
— Вот с кем вам надо быть, Олекса, — сказала София.
— С кулацками сынками из «Сельской конницы»? — Олекса пожал плечами.
— Зачем вы так? — примирительно сказала София. — «Сельская конница» — это сугубо спортивная организация. Посмотрите, как прекрасны всадники на фоне наших гор!
— Оно конечно… — иронически протянул Олекса. — На коне сподручнее… топтать лесорубов… Нет уж, в помощники жандармов меня не затащат!
— Не пойму я вас, —
— Я украинец! — Олекса ответил ей с вызовом. — Нас могут называть как угодно — русинами, карпатороссами, но мы — украинцы!
— Не надо горячиться, — София ласково тронула его за плечо. — У нас с вами… и с теми, кто на конях, — она указала на всадников, — одна земля, одна отчизна — Карпаты!
Она вдруг вспыхнула ярким румянцем, и голос ее зазвенел, как натянутая струна:
— Грядет время, и мы погоним отсюда всех, у кого другая кровь! И тогда наши трембиты пропоют славу самостийной державе на земле наших предков.
— Вот вы какая! — удивился Олекса.
— Да, я такая! — с вызовом ответила София. — И я клянусь вам, — она истово перекрестилась, — что такое время наступит!
Всадники перестроились для конной атаки. И вот уже бешено мчится лава, вскинуты руки, как для сабельного удара. Но сабель пока еще у них нет. Пока…
— Так что вы все-таки будете делать в Мукачеве? — спросила София.
— Наверное, поступлю в торговую школу.
— Чтобы торговать дегтем и гвоздями? — с иронией заметила девушка.
— Университет в Праге для таких, как я, закрыт! — ответил с вызовом Олекса.
— Нравитесь вы мне, Олекса, настойчивостью. Жалко, не поняли мы друг друга…
— Почему же? Даже очень хорошо поняли…
…Она вспомнила все это и вновь сказала Угрюмому:
— Бесполезно тратить время. В этом случае возможен только один вариант…
Угрюмый чуть приметно кивнул, и София поняла, что он согласен с нею. Но осуществление «варианта» пришлось отложить — Олекса внезапно исчез из края…
«С большевистской решительностью поднимайтесь все в бой под руководством коммунистов против всякого национализма, против фашизма, против империалистической войны»
Даже самые опытные агенты охранки не смогли установить, когда и как уехал товарищ Олекса через границы — в Москву, на VII конгресс Коминтерна.
Ранним московским утром Олекса шел по набережной Москвы-реки. Всходило солнце и золотило звезды Кремля. Был июнь.
В Новомосковской гостинице он поднялся лифтом на один из этажей, отыскал нужный номер, постучал.
— Одну минутку! Кто там в такую рань? — откликнулись из номера.
— Здесь проживает постоянный корреспондент газеты «Руде право» в Москве товарищ Фучик? — чуть иронично спросил Олекса.
Дверь распахнулась, и друзья обнялись.
— Входи, гуцул, — пригласил Юлиус. — Ишь ты, и не узнать!
Олекса был одет в строгий костюм, галстук со вкусом подобран к рубашке.
— А что? — заулыбался Олекса. — И мы, как говорится, из Европы! Помнишь?
— Как же! Проходи, — вновь пригласил Фучик. — Кофе на столе, обслуживай себя самостоятельно. А мне надо две-три минуты.