Приключения-91
Шрифт:
Часы неумолимо бежали, а розыск похитителей и возможного убийцы старика пробуксовывал. Конечно, время не потеряно напрасно. Удалось выйти на директора фабрики Москвина, очень заинтересовал Илью рассказ Смирнова о заведующем реставрационной мастерской. Непохоже, что Смирнов наговаривает на Казаченко: ни к чему ему это.
Илья вспомнил, что обещал позвонить Лиде, но, лишь посмотрев на телефон-автомат, мимо которого проходил, двинулся дальше.
Карзанян побывал в отделении, на общественном пункте проинструктировал дружинников. В Петропавловском
— Здравия желаю, товарищ старший лейтенант!
— Здравствуй, Василий. Ну, как дела?
— Понемногу. Смену сдал. Сейчас в отделение и в столовую.
— И то дело, — Илья полез в карман шинели, достал сверток. — Давай перекусим. А впрочем, знаешь, пойдем ко мне. Я ведь теперь один живу.
— Я знаю.
Они не торопясь направились к Илье. Его дом был в пяти минутах ходьбы.
— Вы каждый день с собой бутерброды носите?
— Почти. Профессиональную болезнь зарабатываю — гастрит. Должность обязывает. Какой же я милиционер, если без гастрита.
— А без него нельзя? — не понимая шутки Карзаняна, спросил Новиков.
— Для нас с тобой гастрит или язва — нечто вроде бесплатного приложения: не поешь вовремя, понервничаешь излишне, сухомяткой перебьешься. Вот и, пожалуйста, гастрит. У тебя еще нет?
— Не знаю.
— Значит, нет. Но будет, если работать, конечно, как следует.
— То есть с утра до утра и еще столько же. Как начальник нашего райотдела. У него ужин и завтрак, и обед — все вместе.
— А вам часто так приходится?
— Не очень, но бывает. Я, правда, первое всегда ем, когда домой прихожу.
— Кто же готовит? Сами?
— Нет, теперь вот баба Шура, соседка. Я у нее один, вроде как за внука. А ты с кем живешь?
— С женой.
— Ну, это другое дело.
— Что же вы не женитесь?
— Да вот, все некогда. Девушкам внимание требуется, а для этого время нужно.
Они пили чай, сидя на кухне в маленькой квартире бабы Шуры. В свою квартиру Илье не хотелось идти.
Он и здесь чувствовал себя как дома
Это действительно был его второй дом. После смерти жены Степан Карзанян глушил боль утраты работой, не появляясь дома иногда сутками. Заботы о мальчике приняла на себя одинокая пожилая соседка, отец называл ее маманей, а Илья — бабушкой. А после смерти отца он почти не заходил в свою квартиру, даже ночевал у бабы Шуры.
Об этом Илья, сам не зная почему, рассказал Новикову.
— У меня тоже есть бабушка. Только она отдельно живет, с моими родителями. А мы с женой комнату снимаем. Не ладит она со стариками.
— Это бывает, — солидно, со знанием дела сказал Илья, бывавший свидетелем многочисленных семейных ссор. — Старикам не угодишь. То это им не так, то то. Взять того же Ревзина из седьмого дома. Сколько он на подростков-то жаловался! И он и другие старики.
— Теперь не будет.
— Да уж, конечно, оттуда заявлений не пишут.
Новиков удивленно взглянул на Илью и даже поставил
— Я другое имел в виду. Подростки из того подъезда в пустые гаражи перебрались. За домом. Их под снос приготовили, вот они и облюбовали. Я у них спички сегодня отобрал, хотели костер устроить, погреться. Да разве все отберешь! Скорей бы уж эти гаражи сломали...
Распрощавшись с Новиковым, Карзанян поспешил к гаражам. В одном из них, в щели неплотно прикрытых ворот, он увидел отблески костра. Ребята не испугались, увидев милиционера. Многие из них знали участкового как человека справедливого и не вредного.
Через полчаса, затоптав вместе с ребятами угольки и засыпав их комьями мерзлого снега, Илья шел с тремя из них к дому № 7 по Петропавловскому переулку. Они показали, где стояла машина такси, рассказали, откуда она подъехала, как вышли из нее двое незнакомых парней. Один поднялся на второй этаж, а другой, видимо, остался у дверей. Видели ребята и старика, которого парни сажали в машину.
А самое главное узнал Илья от младшего из ребят, который всю дорогу от гаражей не принимал участия в разговоре.
— Можно я скажу? — поднял он руку. — Когда такси еще стояло, я домой пошел. Я номер запомнил: дом и наша квартира.
Увидев, что участковый его не понял, добавил:
— Дом наш двадцать шесть, квартира одиннадцать. И номер машины такой же...
Карзанян поехал в таксомоторный парк. Ни оказавшийся на месте начальник колонны, ни секретарь партийной организации не могли припомнить, чтобы водитель Егоров, чьей машиной интересовался Илья, хотя бы в чем-то провинился. Резок, бывает груб, но работает честно. Человеком, обладающим обостренным чувством справедливости, назвал его то ли в шутку, то ли всерьез сменщик. С таким человеком надо говорить начистоту.
Посмотрев на часы, показывающие без четверти десять, Илья нажал кнопку звонка. Дверь не открывали. В квартире грохотал телевизор, хозяева не слышали звонка. Илья нажал на кнопку еще раз и уже не отпускал ее до тех пор, пока не услышал звона снимаемой цепочки.
— Кого нелегкая несет? — спросил низкий голос. На пороге стоял взлохмаченный мужчина в майке и брюках от тренировочного костюма.
— Можно в гости? — как мог приветливее спросил Карзанян, доставая удостоверение.
— Проходите, раз пришли, — недовольно пробурчал хозяин. — По какому делу?
Они стояли в прихожей. В комнату Илью не приглашали.
— Вы — Егоров Олег Михайлович?
— Ну?
— Во вторник вечером работали?
— Ну?
— Кого вы возили от двадцати одного до двадцати трех часов?
— А я что? Помню, что ли?
— Постарайтесь вспомнить. Нас это интересует не из любопытства. Я весьма ценю ваше свободное время, потому и не приглашаю вас в отделение.
— А вы меня не пугайте. Пуганый. Говорю, не помню, значит, не помню.
— Ладно, раз так, — неожиданно охотно согласился Илья. — Трупом больше, трупом меньше. Какая для вас разница? Верно?