Приключения Алисы в Стране Чудес

Льюис Кэрролл

– Оно не адресовано вообще, - ответил Белый Кролик.
– В общем–то, тут вообще ничего не написано, на обороте.

Он развернул документ и добавил:

– Это даже не письмо. Это стихи.

– Они написаны почерком обвиняемого?
– спросил один из присяжных.

– Нет, - ответил Белый Кролик.
– И это–то как раз самое подозрительное. (Присяжные выглядели озадаченными.)

– Очевидно, он имитировал чей–нибудь почерк, - сказал Король. (Лица присяжных снова просветлели.)

–

С позволения вашего величества, - сказал Валет, - я не писал этого, и они не смогут доказать обратного, потому что в конце письма нет подписи.

– Если вы не подписались, - сказал Король, - это только ухудшает дело. Вы должны были иметь какие–нибудь недобрые намерения, иначе вы бы поставили свою подпись, как честный человек.

Последовали неуверенные хлопки в ладоши: это была первая действительно умная мысль, сказанная Королем за весь день.

– Это доказывает его вину, - сказала Королева.

– Это не доказывает ровным счетом ничего!
– возразила Алиса.
– Вы ведь даже не знаете, что там написано.

– Прочитайте его!
– сказал Король.

Белый Кролик надел очки.

– Откуда мне следует начать, ваше величество?
– спросил он.

– Начните сначала, - важно ответил король, - и продолжайте, пока не дойдете до конца; тогда остановитесь.

Вот какие стихи прочитал Белый Кролик.

Вы не сказали ничего,

А скрыли кое–как:

Характер добрый у него,

Но плавать - не мастак.

Ему сказали пару слов

(Мы знали, что к чему),

И если б не был он готов,

Все б вышло по уму.

Я отдал ей и был так рад,

Что плакал за троих.

Возвращены они назад -

Что думать нам о них?

Коль будем я или она

Запутаны в делах,

Поверит скоро, что вина

Совсем как на словах.

Она с ума сходила от

Ношения ума.

И в то, что все наоборот,

Не верила сама.

Пусть он не знает, что никто

Не должен там быть здесь.

Хранить секрет, не зная, что

Он нам известен весь.

– Это самое важное из доказательств, которые у нас есть, - сказал Король, потирая руки.
– Итак, теперь пусть присяжные…

– Объяснят, что в нем написано, - продолжила за него Алиса.
– И если кто–нибудь из них сможет это сделать, я дам ему шесть пенсов (она так подросла за последние несколько минут, что не боялась перебивать Короля). Я не верю, что во всем этом письме есть хоть капля смысла.

Все присяжные записали на своих досках: «Она не верит, что там есть хоть капля смысла»,

но никто из них не попытался объяснить содержание документа.

– Если в нем нет вообще никакого смысла, - сказал Король, - это избавляет нас от проблем, поскольку нет необходимости искать хоть какой–нибудь.

– Ну, не знаю… - продолжал он, расправляя листок со стихами на коленях и поглядывая на него одним глазом.
– Мне кажется, некоторый смысл в нем все же есть. «Но плавать - не мастак…» Вы ведь не умеете плавать?
– добавил он, обращаясь к Валету.

Валет грустно покачал головой.

– А разве не видно?
– произнес он. (Действительно, ведь он был сделан целиком из картона.)

– Очень хорошо. Дальше… - сказал Король и обратился к стихам, бормоча их про себя: «Мы знали, что к чему…» - ну, это про присяжных, конечно… «Я отдал ей и был так рад…» - это о том, что он сделал с тортами…

– Но там же есть продолжение: «Возвращены они назад…» - сказала Алиса.

– Ну да, вот же они!
– торжествующе произнес Король, указывая на торты, лежащие на столе.
– Ничто не может быть яснее этого. Потом дальше: «Она с ума сходила от Ношения ума…»

– Дорогая, вы ведь никогда не сходили с ума от ношения… - обратился он к Королеве, но та даже не дослушала его.

– Никогда, - рявкнула она и запустила чернильный прибор в Ящерку (несчастный Билл оставил попытки писать на грифельной доске пальцем, поскольку он не оставлял следов; но теперь он торопливо принялся снова, используя чернила, стекавшие по лицу, пока их хватало).

– Значит, к вам этот ум не имеет никакого отношения, - сказал Король, с улыбкой оглядывая заседающих.

Стояла мертвая тишина.

– Это каламбур!
– обиженно добавил Король и все засмеялись.

– Пусть присяжные объявят вердикт!
– повторил он - уже, наверное, двадцатый раз за день.

– Нет!
– отрезала Королева.
– Сначала приговор, вердикт — потом.

– Глупости и чепуха!
– громко сказала Алиса.
– Что за чудачество — сначала выносить приговор.

– Прикуси язык!
– крикнула Королева, багровея.

– Не буду, - сказала Алиса.
– Я уже прикусывала, это больно.

– Отрубить ей голову!
– завизжала Королева во все горло.

Никто не шелохнулся.

– Да кто вас испугается!
– сказала Алиса (она уже выросла во весь свой обычный рост к этому времени).
– Вы всего–то навсего колода карт!

И тут все карты взметнулись в воздух и стали падать на нее. Алиса слегка вскрикнула, полуиспуганно–полусердито, и постаралась отбиться от них. И вдруг она обнаружила, что лежит на берегу, головой на коленях сестры, которая осторожно смахивает палые листья, упавшие с дерева на Алисино лицо.