Приключения Алисы
Шрифт:
Пашка все бился в кусте, но от старухиного верещания крокодил оторопел и остановился. Наверное, теперь он не знал, на кого кидаться.
И тут на подмогу сверху скатился пес. Пещерный ископаемый пес, похожий и на собаку, и на лисицу, и на енота — видно, окончательное формирование еще не произошло. Но лаять он умел великолепно, крокодила вовсе не испугался, а стал, заливисто лая, прыгать на него.
Крокодил несколько раз открыл и закрыл пасть, будто просил прощения, и начал пятиться вниз по склону, неосторожно оступился
Старуха сразу стала кричать на Пашку, слов он не понимал, но смысл конечно же улавливал: «Куда ты суешь свой нос, так можно и вовсе без носа остаться! Видели бы тебя дедушка или мать — они бы этого не пережили!»
Пашка отмахнулся от глупой старухи.
Пес подбежал к нему, стал прыгать вокруг, потом лег на спину — все четыре лапы кверху, — ну, как настоящий! Пашка погладил его и тут же отдернул руку — на нем, наверное, миллион блох!
Можно считать, крокодилу просто повезло, что он не догнал Пашку. Если бы посмел догнать — тут бы Пашка ему и треснул по голове!
Так Пашка и сказал ребятам, которые прибежали следом за псом. Они стали расспрашивать старуху, кто напал на Пашку, она им что-то отвечала, все время повторяя слово «дуля». Дуля и дуля. Наверное, так у троглодитов называется этот крокодил.
Пашка поднялся на площадку перед пещерой. Ребята снова принялись разделывать ленивца, дымок, которым тянуло из пещеры, стал гуще — вероятно, на костре что-то готовили. Пахло печеными овощами.
Близняшки куда-то ушли, не было видно и мужчин. Только Мама встретила Пашку, и, когда старуха рассказала ей, что Пашка чудом спасся от смерти в челюстях крокодила-дули, она начала Пашке выговаривать, чтобы не смел соваться куда не просят. Но поскольку Пашке всю жизнь взрослые только это и говорят, он давно научился такие советы пропускать мимо ушей.
Пашка уселся на землю возле большой каменной плиты и положил на нее булыжник, который ему все-таки удалось найти в реке, пока старуха читала свои нотации.
— Сейчас будем изобретать настоящее оружие, — сказал он себе под нос.
Наверное, лучше всего сделать нож. Каменный нож. Он видел такие ножи на картинке в учебнике истории. Но нужен третий камень — чтобы откалывать от булыжника куски.
Тут к Пашке подошла любопытная девчонка, которая еще не получила имени. Она была поменьше Пашки, хотя он пока с трудом определял возраст троглодитов. Выглядела девчонка лет на семь-восемь. На Пашку она взирала с почтением и поэтому понравилась ему.
— Ты что? — спросила она.
Пашка повернулся к Девочке-без-имени и ответил:
— Я делаю острый камень.
В языке троглодитов не было слова «нож». Пашка догадался, что у них существуют обозначения только для тех вещей, которые уже придуманы.
— Зачем?
Пашка не ответил. Он подумал: «Неправильно, что детям не дают имен. Ну как их называть?!»
— Как
— Девочка, — сказала девочка.
— А вон ту, которая режет ленивца?
— Девочка.
— А того мальчика?
— Мальчик.
— А как вас, девочек, различать?
— Нас не надо различать, мы себя различать сами. — Девочка с трудом сказала такую длинную фразу. И она попыталась объяснить Седому, которому, вообще-то говоря, рано иметь имя, но для которого сделали исключение: — Все равно какой ребенок. Зови одного, приду я — ребенок. Все равно какой.
— Ладно, — смирился Пашка. — Лучше смотри. Вот как надо делать ножи.
Он положил камень на плиту и стал бить по нему другим камнем.
Девочка-без-имени сказала:
— Так нельзя. Плохо. Камень плохой.
— Что ты понимаешь!
— Надо кремень, — сказала девочка. — Это не кремень.
Тут, конечно, и другие дети подбежали. И начали объяснять, что нужен кремень, что орудия делают только из кремня, что за кремнем взрослые ходят далеко-далеко, целый день идут. Что-то Пашка понял, чего-то не понял. Но главное, он не знал троглодитского слова, обозначающего кремень, и потому все речи детей были для него пустым звуком.
Он бил камнем по камню, стараясь откалывать кусочки, но ничего не получалось. Оба камня крошились, и только.
Пришел горбун Крот. Он тоже принялся объяснять Пашке, что тот неправильно делает орудие. Даже Мама подошла наконец и строго сказала Пашке, что, хоть он уже и получил имя, это не значит, что он взрослый охотник. Он должен всех слушаться и перестать стучать плохим камнем о плохой камень.
Правда, во всей этой шумной сцене Пашка понимал далеко не все из того, что ему говорили и кричали, а троглодиты понимали не все, что им отвечал Пашка.
— Нет! — закричал Пашка, вконец разозлившись. — Я вам докажу, что я прав!
И со злости он так ударил камнем по камню, что его булыжник раскололся точно пополам.
И оказалось, что он внутри полый!
Внутренность камня сияла, потому что кончиками внутрь в нем расположились какие-то сверкающие кристаллы.
— Эх, — вздохнул Пашка, — не повезло. А я думал, что камень целый.
Но троглодитов просто поразили Пашкины действия — словно он был знаменитым фокусником.
Мама наклонилась и медленно подняла половинку камня, будто чашу, выложенную изнутри алмазами.
— Чего удивляетесь? — сказал Пашка. — Горного хрусталя, что ли, не видели? Дикие люди!
Троглодиты кудахтали, как куры на базаре, потом Мама попыталась отколупнуть один из кристаллов.
Из пещеры выполз Гром. Наверное, он спал, и крики его разбудили.
— Что случилось? — спросил Гром.
— Седой! — закричали дети. — Седой! Седой!
Они затарахтели, объясняя Грому, как новичок притащил камень, чтобы сделать нож, а вместо этого камень разбил. И там внутри оказались кристаллы.