Приключения Алисы
Шрифт:
— А где я тебя уже видел?
— Да я же племянница сэра Брендбьюри, — заныла Алиса. — Я же сюда уже ходила. У нас тетя захворала, может, даже заколдовали ее — разве в наше время можно в этом разобраться?
— Это точно, — согласился стражник.
— Мы в деревне живем, — сказала Алиса. — Но не в крестьянском доме, а в господском. Наш господин сквайр — кузен сэра констебля. Он разводит куниц.
— Быть того не может!
— И еще у него рядом с домом плотина, на которой бобры живут.
— Еще
— Он их разводит, а потом шкурки снимает и продает в городе. Конечно, доход небольшой, но концы с концами сводим.
— Вот никогда не знал, что куниц и бобров разводить можно, — удивился стражник.
— А сейчас у нас бобриную плотину прорвало, и водой все клетки с куницами затопило. И если дядя Джон нам не поможет деньгами, то придется бабушкой пожертвовать.
— Как так пожертвовать?
— Она у нас на втором этаже живет, в сухой комнате. Мы туда куниц переселим, а бабушку вниз, в куничью клетку. Там, конечно, тесно, но что будешь делать! Скорчится, потерпит. Сейчас тепло.
— Ужас какой-то! — расстроился стражник.
— Это еще не все, — разошлась Алиса. — А вчера бешеный енот к курам забрался, половину сожрал, других перекусал, боимся, что взбесятся куры, клеваться начнут…
— Ты иди, девочка, — перебил ее стражник. — Проходи к своему дяде. Не надо мне больше ничего рассказывать, мне же здесь ночью стоять, а тут привидения водятся, самые злобные во всем Лондоне. Так их тоже можно понять, привидения-то. Куда им деваться — что ни день, голову с плеч. Ты иди, девочка, иди, не оглядывайся.
Алиса с облегчением пробежала через двор. Больше ее никто не останавливал. Дверь в дом констебля была приоткрыта — вот и хорошо, стучаться не надо!
Алиса взбежала по лестнице на второй этаж и замерла, потому что услышала наверху голоса. Но не мужской и женский. Не семейные, а два мужских голоса.
Алиса стояла неподвижно. Идти дальше или стучаться было опасно, особенно после того, как она поняла, о чем идет речь.
— А где же ваши детишки? — спрашивал низкий незнакомый голос, даже не столько низкий, как простуженный.
— Мои старшие в деревне, у кузена, — отвечал констебль. — Время сейчас летнее, пускай побегают по лесу, ягодок поедят, на травке поваляются.
— Разумное решение, — согласился простуженный голос. — Детям летом не место в Тауэре. Никаким детям не место. Меня вот послал к вам герцог Глостер. Его высочество хочет освободить вас от заботы о лже-принцах. И я думаю, он правильно рассуждает. Мы-то с вами знаем, что они не принцы, а если какой-нибудь французский самозванец начнет кричать, что принцы настоящие, народ и поверит. Народ английский глуп как пробка.
— И что же предлагает господин герцог? — осторожно проговорил констебль.
— Он хотел поручить вам
— Я не понимаю этого слова.
— Какая жалость! — произнес простуженный голос, и Алиса догадалась, что это Тайрелл, подручный Глостера, присланный, чтобы разделаться с принцами. Вряд ли можно было подыскать другое объяснение такому визиту.
— Какая жалость! — повторил мистер Тайрелл. — А господин герцог так надеялся на вас. Он как раз присматривал верного человека на пост лорда-мэра Лондона, со всеми почестями и доходами. Но это должен быть человек, абсолютно преданный герцогу и Англии.
— Я, конечно, рад бы сделать все, что надо… — начал констебль и неожиданно замолк. И понятно почему. Он, видно, вспомнил, что вместо принцев в башне сидят его собственные сыновья — не будет же он ликвидировать своих детей, как древняя царица Медея.
И потому он глубоко вздохнул.
Алиса догадалась, почему он вздохнул. Он проклинал фрейлину Джейн и собственную жадность. Погнался за кучей фунтов на загородный дом и упустил такой шанс!
— Нет, — сказал констебль. — Не могу я это самое: ликвидировать принцев.
Видно, новое иностранное слово давалось ему с трудом.
— Что ж, не видать тебе, голубчик, поста лорда-мэра. А принцами придется заняться мне.
— Сейчас? — спросил Брендбьюри, и голос его дрогнул.
— Можно и сейчас, — согласился Тайрелл.
— Я бы хотел сменить стражу, — сказал констебль. — Стражники здесь стоят чужие, не из моей команды. А вот ночью, после полуночи, стражники будут верные. Вы же не один придете, чтобы ликвидировать?
На этот раз новое слово подчинилось констеблю почти сразу.
— Да я и не собирался идти туда при свете дня, — ответил Тайрелл. — Я приведу своих людей. Вы же мне своих не дадите?
— Нет никого, кому я мог бы доверить такое дело, — признался Брендбьюри.
— Допускаю, — сказал Тайрелл. — Но это значит, что вы плохо воспитываете своих слуг. Значит, так: я буду здесь за полчаса до полуночи. С помощниками. Подниматься к вам я не стану. Ждите меня возле башни. Кстати, я попрошу вас поставить у входа в башню две лопаты.
— Зачем лопаты? — не понял констебль.
— Чтобы яму копать, — спокойно ответил Тайрелл. — Куда мы тела девать будем? Не на газоне же трупы бросить?
— О да, конечно, — пропищал констебль. Вот уж Алиса никогда не могла подумать, что он может так пищать.
Конечно, он перетрусил.
— Я провожу вас, — предложил констебль.
— Не стоит. Нас не должны видеть вместе. Меня здесь не было. И зря вы отказались. За каждую головку принц заплатил бы вам по десять фунтов. Вы когда-нибудь видели такие деньги?
— Что вы, мне и не приходилось! — ответил констебль.