Приключения Альки Руднева
Шрифт:
— Так, ребята, подходите по одному, — скомандовал водитель, открывая бидоны.
Парень вынул из сумки одноразовые тарелки с пластмассовыми ложками, такие же стаканы и стал привычно раскладывать еду по тарелкам и наполнять стаканчики горячим чаем. Троица взяла свои порции и отошла чуть в сторонку. Поставив стаканчики на бордюр, ребята приступили к трапезе. В этот раз на ужин привезли соус — картошку с мясом и по два кусочка хлеба. К чаю была еще сдобная булочка.
— Ну, всех отоварили? —
— Не-е-ет! — дружно закричала ватага.
— Значит, порядок, — констатировал парень, — тогда мы едем на другую точку.
— А что, где-то еще есть такие, как мы? — поинтересовался тихонько Антон у Петра.
— Наверное, есть, раз они туда едут, — резонно ответил Петр.
— А это олигарх? Такой молодой? — не унимался Антошка.
— Ну, что ты! Будет тебе олигарх сам еду беспризорникам развозить… Это его работники.
— Посуду, как всегда, в мусорку, — предупредил водитель, уже отъезжая.
— Зна-а-ем! — дружно разнеслось в ответ.
— А мы свою с собой возьмем, — сказал Петр, — нам дома пригодится.
У Альки при слове «дом» перед глазами мелькнула их уютная двухкомнатная квартирка, где совсем недавно он жил в чистоте и тепле, а теперь его домом стала комната в полуподвале с продавленным диваном, и то на время. Интересно, а где же ночуют все эти ребята? Их здесь человек двадцать или больше… И каждый почему-то оказался на улице. Почему? Будто угадав его мысли, Петр сказал:
— Подойдем поближе, поговорим с ребятами.
Подойдя к скамейке, Алька увидел, что на ней сидят пять девочек и два совсем маленьких мальчугана, лет семи-восьми, остальные ребята, что толкутся около скамейки, примерно его возраста или старше. То, что в этой компании оказались и девочки, его очень удивило — не думал он, что они тоже способны уйти из дома. Одна из девочек, худенькая, бледная, никак не могла доесть свою порцию, и ее дружно уговаривали:
— Ешь, Лиля, ешь! Подумай, ведь до завтрашнего вечера продержаться надо.
— Давай, давай, — присоединился к уговорам Петр, — за маму, за папу…
Все внезапно замолчали.
— Я что-то не то сказал, — немного растерялся Петр.
Одна из девочек вдруг зло бросила:
— Нет у нее ни мамы, ни папы! Погибли в автокатастрофе!
— Ну… извините, — пробормотал уже совсем растерявшийся Петр, — я же не знал…
— Не знал, так и говорить нечего! — все так же недружелюбно высказалась девочка.
— Но поесть надо, — настаивал Петр. — Ты поешь, Лиля.
— Не могу, Зоя, — обратилась Лиля к соседке, — плохо мне… Не могу есть… Пить! Пить дайте!
— Надо было лишний стакан чая попросить, — сказала Зоя.
— А я свой еще не пил, возьми, — и Алька протянул Лиле стаканчик
Лиля с жадностью схватила его и залпом выпила. Когда ее ладонь прикоснулась к его руке, Алька почувствовал, что его будто огнем обожгло. Он внимательно посмотрел на девочку и сказал:
— По-моему, у нее температура.
Петр приложил тыльную сторону ладони ко лбу девочки и подтвердил:
— Да она горит! Ее к врачу надо!
— К вра-а-чу! — с насмешкой протянула Зоя. — Пытались уже. Полис требуют или деньги. А у нее нет ни того, ни другого.
— Так пропадет же она здесь! — высказал опасение Петр.
— Все мы здесь… пропадем рано или поздно, — глухо отозвалась Зоя.
— Ну, вы еще когда-то, а она сейчас! — настаивал Петр. — Надо что-то делать! Где вы ночуете?
— Вон в том доме на лестничной площадке, около батареи.
— И что, никто больную к себе не пустит?
— Конечно, не пустят, — устало сказала Зоя. — Да они нас с площадки гоняют.
— Ну, ладно, родители погибли. Но ведь она с ними где-то жила… Может, кто из родственников остался?
— Тетка… Тетка осталась, от которой Лиля и сбежала, потому что тетка очень злая… В Батайске живет.
— До Батайска мы ее можем не довезти, — сказал Петр, глядя, как Лиля в полубреду прижимается к Зое. — Ребята, хоть у кого-нибудь из вас есть здесь родственники или знакомые, чтобы на время девочку определить? Ведь умрет она здесь, на улице!
Ребята зашумели, что-то стали говорить наперебой, из чего Петр и Алька поняли, что почти все они не местные, скитаются по подвалам, чердакам и вокзалам. Некоторые из них при этом держали около носа баночки и нюхали то ли клей, то ли еще какую-то пакость.
— Эх вы! — обратился к ним Петр. — Сами себя губите! Вам потому вольной жизни захотелось, чтобы никто не мешал всякую гадость нюхать или глотать? Дураки! Погубите себя раньше времени. Жалко мне вас.
— Подумаешь, какой жалостливый нашелся! — зло бросил один из мальчишек. — А нам ничьей жалости не нужно. Как хотим, так и живем, зато в кайф!
— Еще скажи, что сам никогда не пробовал! — засмеялся какой-то мальчишка.
— Не пробовал и не собираюсь! — отрезал Петр. — Сквозь эту дурь мира не видно, а в мире много интересного.
— Ты что, весь мир объездил? — засмеялись «нюхальщики». — Пу-те-шест-венник!
— Не весь мир, но повидал больше вашего. Может, потом вы опомнитесь, да смотрите, чтобы поздно не было. Говорят, к этому быстро привыкают. Да ну вас! Дело ваше — как хотите, так и живите. А вот Лилю надо срочно везти в больницу. Алька, бери ее с другой стороны, поведем к троллейбусу. Я помню, где больница, мы сегодня ее проезжали.