Приключения богатыря Никиты Алексича. Сотоварищи
Шрифт:
Положив нехитрые пожитки в багажник, я отвел профессора в сторону на несколько слов.
– Пришло сообщение от дэва, – обрадовал меня Афанасий, едва мы отошли. – Вам с Егором запрещено проводить совместные сыски с агентом Научников.
– Причина? – насторожился я.
– Приказ Хоттабыча.
Это что-то новенькое. В кои веки старик вмешивается в ход дела? Ни разу не слыхивал о таком. Обычно он предоставляет богатырю полную свободу действий, спрашивая потом за каждую ошибку по полной. И это правильно. Коль ты бездарь – иди к Сидору с коз шкуру драть, а ежели у тебя есть талант – будешь
– Ты вот что, – сказал я тихо, словно нас мог кто-то подслушать. – Ты меня не видел, я – тебя. И ничего ты мне не передавал.
– Но… – Афанасий захлопал растерянно глазами.
– Выкрутишься.
– Добро. Удачи.
Вот и ладненько, вот и чудненько!
– Куда сейчас направляешься? – профессор снял враз запотевшие очки и принялся истово их протирать платочком.
– В Москву, – ответил я и тут же поспешно добавил: – Только начальству об этом знать совсем не обязательно.
– Вам бы лучше разделиться по дороге, а то, не дай Творец, перехватят вас свои же на подступах к аэропорту.
– Подумаю.
Я сел в машину, завел двигатель и плавно тронулся с места. Нужно было по дороге что-то придумать, чтобы своих обмануть. То, что нас отследили до дома Афанасия, не вызывало сомнений. Впрочем, как и то, что профессор выкрутится. Знаю я его. Еще в школе богатырской у него была особая специализация, так сказать: его и нескольких особо одаренных отроков учили пыль в глаза пускать да очки втирать. Афанасий был из лучших. Да-да, не удивляйтесь. В это тяжело поверить, но за внешностью насквозь интеллигентного профессора скрывается отлично подготовленный богатырь.
Чей-то отвлекся я, даже не заметил, как на дорогу выехал. Только скрип тормозов да яростные маты водителя, с трудом избежавшего столкновения, привели меня в чувство.
– Ты бы поаккуратнее, любезный, – ядовито попросила Астрая. – Так мы только до ближайшего отделения внутренних дел доедем, да и то не скоро.
– Извини, – сказал я, возвращаясь в реальность.
– Плохие вести? – с заднего сидения спросил Егор обеспокоенно.
– Как в воду глядел. Хоттабыч запретил всякие контакты с Конторой.
– Хреново, – согласилась Астрая. Взгляд ее напрягся.
– Хуже всего то, что Хоттабыч вряд ли сам до такого додумался. Он никогда и ни при каких обстоятельствах не вмешивается в богатырские дела, разве что с подмогой сам на выручку придет да собственноручно по шеям надает виноватому.
– Выходит, наши дорожки расходятся?
– Не думаю, – я на секунду отвлекся от дороги и посмотрел на Астраю. – Мне вожжа под хвост попала.
– Это радует. А что конкретно предлагаешь?
– Использовать перевертышей.
Егор оживленно заерзал за моей спиной.
– Не поняла?
– Мы с послушником создаем себе перевертышей, наших полных двойников, которые останутся вместо нас в машине, сами же полетим, куда нам надо. Перевертыши же в темпе аллюра поспешат на железнодорожный вокзал, дабы сесть на ближайший поезд до Москвы, коих через Киев идет множество, таким образом выиграв для нас необходимое
– Все как-то слишком сложно, – поморщилась Астрая. – Не проще ли было призраков послать со мной, а самим незаметно полететь следующим рейсом.
– Не-а по двум причинам. Во-первых, тебя, дорогая, не стоит выпускать из поля зрения, а, во-вторых, кто бы за нами не следил, он будет думать точно так же, как и ты. Мол, приказ получил, но не подчинился, потому использовал двойников, дабы отвлечь внимание, а сам решил ехать поездом. То, что их сразу запасут, не вызывает сомнения. Главное, что при этом они – не мы – попадут впросак.
– А не проще ли было использовать шапки-невидимки? – спросил Егор.
– Нет, не проще, – отрезал я. – Думаешь, глаз циклопа не разглядит нас под личинами? Тогда точно провалим дело. Что думаете, шайка?
– Здоровая наглость и нестандартность могут сработать, – после некоторого раздумья ответила Астрая, при этом как-то особо взглянув на меня, словно по-новому знакомилась. – Ты уже все продумал?
– Конечно. Вот как мы сделаем…
По ходу мы заехали в ближайший супермаркет, купили два чемодана. В один из них мы сложили наши с Егором пожитки. Колдовать в дороге было не с руки, да пробки помогли. Так что все приготовления были завершены еще до выезда на Бориспольскую трассу. Подъехав к аэропорту, мы оставили машину на платной стоянке, проплатив на три дня вперед. Следом за нами шла пара обычных зажиточных киевлян, решивших отдохнуть где-то за границей. Он – толстый лысоватый, лет сорока, одетый в цветастую легкую рубашку, такие же бриджи, волочил, пыхтя, огромный чемодан. Она – молодая, стройная, с небольшой сумочкой в руке, что-то выговаривала ему недовольно на ходу, он только вздыхал и отдувался, изредка огрызаясь. Было видно, что ему эта поездка уже надоела, даже не начавшись.
Мы влились в поток пассажиров, и я на всякий случай оглянулся. Белка, аккуратно вырулив со стоянки, покатилась по дороге, набирая скорость. Толстяк и его стройная подруга проследили мой взгляд, мгновенно бросили пожитки, выскочили из толпы и рванулись к стоянке. Я в душе усмехнулся, стараясь сохранить невозмутимость перевертыша. Первый этап прошел удачно. А когда сквозь толпу на выход поспешила еще пара сотрудников милиции, я открыто вздохнул с облегчением, но тут же одернул себя. Нельзя расслабляться, пока не взлетит самолет.
Покупка билетов, регистрация, таможенный контроль. Эта суматоха заняла много времени, но я ни разу не заметил за собой слежку. Что ж, будем надеяться, что все пройдет удачно.
Я искоса посмотрел на Егора. Вот же ж беспечная душа! Знай себе, болтает с Астраей, а та и рада ему глазки строить! Посмотришь со стороны – ни за что не догадаешься, кто они. Ну, познакомились недавно, понравились друг другу, иногда в разговор подключают товарища, то бишь меня, но только из вежливости, чтобы он – то бишь я – не чувствовал себя одиноким, покинутым. Глядя на этот балаган, я невольно улыбнулся. Егор действительно весь был отдан развеселой беседе, а вот Астрая нет-нет, да и стрельнет глазками своими по сторонам, вроде бы и невзначай, но обстановку оценит мгновенно, словно мой компьютер полученную информацию. Эх, послушник! Учиться тебе еще не один год!