Приключения чёрной таксы
Шрифт:
— И давно ты здесь?
— Около часа, я только… — Лада снова стушевалась, как уличённый преступник.
— Значит, ты всё видела и слышала? Нехорошо, очень нехорошо… — мадам Кортни помрачнела. — Придётся тебя ликвидировать.
— Как это «ликвидировать»?
Аглик кисленько улыбнулся:
— Мадам Кортни, разрешите позаботиться об этом мне.
— Точно ещё не знаю как, — проигнорировала его рвение Кортни. — По правде говоря, это лишь второй случай в моей практике, когда на Соборе присутствует человек. В прошлый раз это был сумасшедший Прокопофф,
«Была однажды такая история, — вспомнила Лада. — В прошлом году печально известный в городе магнат Прокопов, владелец завода, выпускающего сосиски под маркой „Прокопофф“, неожиданно исчез. Поднялся шум, милиция с ног сбилась, разыскивая пропавшего без вести магната. Но поиски не увенчались успехом. А где-то через месяц в местной газете вышла заметка, в которой сообщалось, что некто Соплюк О. В. попал в больницу с острым желудочно-кишечным отравлением. Каково же было удивление врачей, когда из желудка травмированного извлекли брильянтовый перстень с изящным вензелем „Прокопофф“. Пострадавший утверждал, что на завтрак в тот злополучный день он ел сосиски с горошком, но ничего подозрительного не заметил. Поднявшийся скандал быстро замяли, дело о розыске магната положили на полку, а завод прикрыли».
— Ты, я вижу, девчонка смелая, — собачка беспардонно разглядывала Чернышёву. — Ну перестань дуться и не сверкай на меня глазами! Впрочем, ты и не сверкаешь. Что же с тобою делать?
— Отпустите меня, я никому ничего не скажу!
Собаки смотрели на девочку с молчаливым неодобрением, а некоторые даже с презрением. Лада чувствовала себя одинокой зимней мухой с оторванными крыльями. Этого они и добивались.
— Придумала! — возликовала мадам Кортни, улыбнувшись безупречными зубами. — Я тебя в собаку превращу!
— Не надо! — из толпы выскочил «Спасатель года». — Я один во всём виноват! Не делайте этого с девочкой! Накажите меня! — от его застенчивости не осталось и следа.
— Вот оно что? Значит, это ты привёл за собой девчонку! Ты, кажется, не знаком с правилом № 44 «Собачьего кодекса чести»? Знаешь ли, дорогой мой Франт фон Маркбис, какое наказание следует применить к тебе за эту глупость?
— Меня следует превратить в… КОШКУ! — Франина морда исказилась от ужаса.
Лада бросилась на мохнатую шею друга, словно пытаясь защитить его.
— Стража, взять! — ястребиное выражение появилось на морде мадам.
Медленно, обнажив клыки, к Ладе приближались четыре ротвейлера.
— Беги! — крикнул Франя, кидаясь стражникам наперерез.
Не помня себя от страха, Чернышёва бросилась вон из пещеры.
— Кольдюй, баба, кольдюй, дед, кольдюй, серенький медвед! — дребезжащим голосом завопила мадам Кортни.
Продираясь сквозь заиндевелую прошлогоднюю траву, Чернышёва бежала туда, где в темноте слышался плеск ручья. Ночь была тихой и светлой. В небе стояла луна.
Ладе казалось, никто и не пытался её преследовать. Остановившись у воды и отдышавшись, Чернышёва бросила взгляд
Отражаясь в неярком свете луны, на девочку испуганно смотрела маленькая собачья морда. Длинный нос, впалые щёки, широченная грудь… Только глаза казались живыми — чёрные и огромные, — они расширились резко, как от боли.
Ладу скрутило — судорога прошла от затылка до самых пяток. Чернышёва тряхнула головой: видение не исчезло. В горле застрял крик, сил не было даже на то, чтобы пошевелиться. Вокруг всё поплыло, а на душе вдруг сделалось легко и радостно.
«И всё-таки я определённо сошла с ума…»
ГЛАВА 6
В собачьей шкуре
— Очнись! — ледяные брызги мгновенно привели Ладу в чувство. — А я уж, грешным делом, думала, что ты померла, — отфыркиваясь, ворчливо сказала Юлька.
«Это был сон», — подумала Лада и открыла глаза, но тут же зажмурилась снова.
— Ты чего? Это ж я, Юля! — покачиваясь на худеньких лапах-ходулях, над Чернышёвой возвышалась долговязая левретка. — Ясно. Ты себя ещё не видела, — гробовым тоном сказала собака.
— Неужели это ты?! — Лада вглядывалась в неузнаваемое лицо. Точнее, морду. — Значит, это… это всё правда?
— К сожалению…
Собаки помолчали, испытывая взаимную неловкость.
— Подожди, а как ты здесь оказалась? Да ещё в таком виде? Ты ведь домой пошла!
— Хорошего же ты мнения о лучшей подруге! — обиделась Собакевич. — Вставай, приведём тебя в порядок.
Как умела, Юлька помогла Ладе подняться.
— Полюбуйся, какую красавицу из тебя сделали!
С замиранием сердца Лада снова посмотрелась в ручей. Теперь она смогла разглядеть себя с головы до ног. Хотя лучше сказать, до кончика хвоста. Кривые короткие культяпки с несоразмерно огромными, хищно загнутыми когтями нельзя было назвать ногами при всём желании. На длинном чёрном тельце, напоминавшем копчёную сосиску, напрочь отсутствовала шея. Голова, увенчанная большими ушами, плавно переходила в узкий рыжий нос с кудрявыми усишками.
— Кто я такая?! — шерсть на загривке встала дыбом.
— Гладкошёрстая такса, причём, судя по экстерьеру, весьма породистая, — вещала Юлька со знанием дела.
Голос её был деловым, под стать внешности. Лада глянула на высокую, изящно сложённую подругу и немножко позавидовала. Хотя собственная морда показалась ей намного смышленей: в ней появилась даже некоторая задумчивость и интеллигентность.
— Н-да… Три раза н-да…
— Зато чувствуешь, сколько новых запахов?