Приключения Чикарели
Шрифт:
— Может быть, стоит его ранить, а не убивать? — посоветовал я. — Потом его вылечат, и у вас все будет в порядке.
— Правильно! — воскликнул он, оторвавшись от меня. — Дорогой мой, вы меня спасли, просто не знаю, как вас благодарить за это!
— Не за что, — усмехнулся я.
Садоян помчался в свою комнату воскрешать несчастного покойника, а я помчался вниз, стараясь не попадаться на глаза администрации.
Я поднимался к поляне. Заходящее солнце заливало последними, слабеющими лучами вершину Техениса, черневшего от туч, а речка, вспомнившая какую-то грустную
— Чикарели, Чикарели, — позвал я, но никто не отзывался.
Я заволновался: что с ним могло случиться, куда он мог деться? Может, его унесла лисица, может, он заблудился в лесу или утонул в ручье? Я вошел в палатку, расстелил в ней одеяло и возобновил поиски. Может, он уже уснул и не слышит моего голоса? Чикарели не было нигде, и меня охватило такое отчаяние и одиночество, что я без сил упал на траву. И только сознание того, что я взрослый человек, вынудило меня подтянуться, взять себя в руки. Взрослый человек, мужчина, не имеет права отчаиваться, он должен уметь сдерживать себя, ведь в жизни встречается много трудностей, и если отчаиваться по каждому поводу, то не останется сил противостоять этим трудностям.
Сумерки сгущались. Я не знал, как мне быть, где искать Чикарели. Я чувствовал огромную ответственность за его судьбу. «Если с ним что-нибудь случится, я не смогу простить себе».
Я снова вышел из палатки. В темноте я заметил сверкающие точки, двигавшиеся по направлению ко мне. Светлячки, что ли? Но светлячки не могут выстраиваться в такие стройные шеренги. Что же тогда? Я удивленно наблюдал за этой подвижной гирляндой и вдруг услышал голос Чикарели:
— Добрый вечер.
— Неужели можно разгуливать по лесу в темноте? — рассердился я.
— Я вовсе не разгуливал, а ходил за светлячками, — оправдался Чикарели. — Или тебе хочется провести весь вечер в темноте?
— Ну, заходите, — сказал я, смягчившись, — милости просим в нашу скромную обитель.
— Входите, друзья, — радостно пригласил светлячков Чикарели и вошел тоже.
Светлячки не заставили себя долго ждать и тут же заполнили палатку. В нашем убежище стало светло и уютно. Я достал из кармана платок, постелил его на земле, положил вместо подушки воробьиное перышко и сказал Чикарели:
— Вот твоя постель, устраивайся.
Он поблагодарил меня за заботу, лег, но тут же захныкал:
— Не хочется спать.
— Может, ты голоден?
— Нет, лучше расскажи что-нибудь.
— Хочешь сказку?
— Только удивительную.
— Ладно, слушай: жил-был на свете король и была у того короля дочь…
— Да ну, неинтересно.
— Какую же ты хочешь?
— Лучше современную, чтобы в ней не было никаких принцев и принцес.
— Хорошо. Тогда про попугая. Значит, так: в королевском дворце жил попугай.
— Говорящий?
— Конечно, болтал лучше любого королевского министра. Король выступал перед придворными, заявлял, что он — самый мудрый правитель в мире, самый красивый мужчина во всем королевстве, что он будет жить на свете вечно. Придворные аплодировали
— А ты, попка, какого мнения о своем короле?
— Король дурак, король дурак, король дурак! — твердил попугай.
— А что король? — спросил Чикарели.
— Хохотал до слез. И так — каждый день: король расхваливал себя, придворные аплодировали, а попугай твердил свое: «Король дурак, король дурак». Потом, когда король умер, попугай говорил то же самое новому королю. Но только этот король не смеялся над попкиной шуткой, а плакал. Смеялись придворные. Потом умер и этот король, а попугай говорил то же самое новому владыке. Владыка приказал вырвать ему язык, но от этого ничего не изменилось: наученный попугаем, народ называл короля дураком. И до сих пор называет и смеется.
— И все? Расскажи лучше такую сказку, где вообще нет никаких королей.
— Попробую, — сказал я и начал: — когда-то жил на свете бедняк и был у него умный осел…
— Ну неужели ты не понимаешь, что я хочу у-ди-ви-тель-ну-ю сказку? — пожал плечами Чикарели.
— Слушай же, Чикарели, слушай удивительную сказку о человеческой верности и запомни ее навсегда, мой мальчик, — посерьезнел я. — Если пешком, нужно идти два дня и две ночи, если верхом — один день и одну ночь, доберешься до озера Ван. На озере есть остров, где стоит храм изумительной красоты. На берегу Вана есть райский сад, где цветут прекраснейшие розы. Когда-то за ними ухаживали старый садовник и его дочь, жившие в доме за садом. На противоположном берегу Ванского озера лежит горный Шатахский край, где в те времена жил мужественный юноша, больше всего на свете дороживший своей свободой. И жил он свободным, как орел, пока однажды не повстречал дочь садовника.
— Кто ты? — спросил юноша, скрывая душевный трепет.
От смущения девушка рассмеялась, а юноша растерялся.
— А ты кто и где ты живешь? — спросила девушка.
— Там, — показал рукой юноша на свой берег, смутившись еще сильнее.
Девушка рассмеялась снова и скрылась в саду, а юноша, стоял как зачарованный, и в его груди, как раненая птица, билось сердце. Растерянный и непонимающий, что с ним происходит, юноша побежал к озеру, бросился в воду и доплыл до родного берега. Забравшись на высокую скалу, он стал смотреть на озеро, которое никогда еще не было таким красивым. На следующее утро он снова переплыл озеро, подошел к саду и ждал до тех пор, пока девушка не вышла из дома.
— Я все время думаю только о тебе, — прошептал юноша, а девушка зарделась, как роза, — дай мне руку, пойдем со мной, будешь моей женой.
— Пойди к моему отцу и попроси у него моей руки, я не вольна решать такие вопросы сама.
— Хоть сейчас! — воскликнул юноша, окрыленный своим счастьем.
— Есть ли у тебя родители? — поинтересовалась девушка.
— Мой отец ушел однажды на охоту и больше не вернулся, мы с матерью живем одни.
— Тебе нужно прийти с матерью и сосватать меня, таков порядок. Меня зовут Тамар, — сказала она и снова скрылась в саду.