Приключения Чикарели
Шрифт:
— Потерпи, сейчас посмотрим.
Терпеть пришлось недолго: из-под корней донеслось шуршание, и человек-хамелеон вылез, посеревший, как зола.
— А вот и я! — воскликнул он, сияя от радости, думая, что этот цвет наконец приведет нас в восторг, но, увидев наше равнодушие, пришел в отчаяние: — Дорогие мои, золотые, родные, не прошло и часа, как мы познакомились, а я уже не представляю своей жизни без вас. Как красив этот мальчик, какой у него красивый нос, а какой высокий рост…
— Что?! — Чикарели съежился, вдруг вспомнив причину всех своих несчастий. —
— Скромность украшает человека, — повторил свою любимую поговорку хамелеон, словно подливая масла в огонь.
Я обнял Чикарели за плечо и шепнул ему на ухо:
— Не отчаивайся, скоро все будет в порядке, крепись, мой мальчик.
Человек-хамелеон, приложив ладонь к уху, старался подслушать наш разговор. Ему казалось, что мы обсуждаем его цвет.
— Если вам не нравится серость, вы только скажите, я совсем не стыжусь менять цвет.
— Нет, почему же, прекрасный цвет, только отстаньте, — махнул рукой я.
— Фу, отлегло от сердца! Наконец угодил вам, — искренне обрадовался он, хотя, честно говоря, мне что-то не очень верится в искренность таких типов. — Знаете, я и сам больше всего на свете люблю серость. Безликость и серость дают возможность спокойно, без лишних проблем жить на свете. Но об этом потом. Теперь нижайше прошу вас быть моими гостями.
— Нет уж! — категорически отказался я, но Чикарели незаметно наступил мне на ногу.
— У нас нет другого выхода, — шепнул он, — дорога проходит через его убежище, надо соглашаться.
Я дал понять глазами, что он прав.
— Мы передумали, — заявил Чикарели, — и решили с благодарностью принять ваше предложение.
— О, спасибо, спасибо, мои господа, с этой минуты располагайте мной, как пожелаете. Ради вас я готов на все.
— Только ли ради нас? — съязвил я.
— Для кого угодно, лишь бы угодить, — весело откликнулся хамелеон.
— А ты вываляешься в грязи, если я пожелаю? — насмешливо сказал Чикарели.
— Конечно, с огромным наслаждением.
— Чикарели! — сурово произнес я, желая сказать, что ему не к лицу опускаться до уровня хамелеона, но тот понял мое замечание по-своему.
— А что, — преспокойно ответил он, — таков мой образ жизни: угождать, лебезить, угодничать.
— Тогда выполни мой приказ, — Чикарели скрестил руки на груди, приняв позу полководца, — покажи, куда ведет лазейка через твою нору.
— Слушаюсь и повинуюсь, — человек-хамелеон взялся за топор, — сейчас вырублю корни, увидите сами.
— Корней не рубить, — приказал Чикарели, входя в роль, — могу рассердиться.
— Не вели казнить, владыка! — взмолился человек-хамелеон и упал на колени.
— Ладно, — смягчился Чикарели, — говори.
— Дорога ведет к истоку родника, мой господин.
— Прекрасно, — обрадовался Чикарели, — теперь можно идти.
— Как! — насторожился человек-хамелеон. — Вы собираетесь покинуть меня?
— А как вы думали?
— И куда же вы пойдете?
— К роднику.
— Стоит ли? Здесь куда интереснее, уверяю вас. Если вы меня покинете, мне не
— Подыщите себе другую компанию.
— Никуда вы не уйдете, — оскалился человек-хамелеон, — даром я старался, что ли? Нет, вы останетесь здесь, один из вас будет здешним владыкой, другой станет его министром, а меня назначит лакеем.
— Еще чего! — возмутился я.
— Ах, не хотите… Ладно, — прошипел он, как змея, и скрылся куда-то.
Я уже собирался проникнуть в убежище человека-хамелеона, как Чикарели крикнул:
— Осторожно!
Я инстинктивно отскочил в сторону, и на то место, где я стоял, упал огромный камень. Упади такой камешек мне на голову, Чикарели пришлось бы идти к истоку родника в одиночку. А человек-хамелеон уже готовился к новой атаке. Забравшись выше, он обнял новую глыбу, поднял ее над собой, готовясь швырнуть в нас.
— Постой, — опять не растерялся Чикарели, — мы согласны выполнить твою просьбу. А ну, беги менять цвет.
— Сию секунду, — обрадовался человек-хамелеон и отбросил камень в сторону. Сейчас я перекрашусь так, что вы ахнете. Видите, я добился-таки своей цели, а все благодаря моему вероломству и умению унижаться.
— Такие, как ты, всегда и любой ценой добиваются своей цели, — сказал я, огорченный тем, что судьбы людей нередко зависят от таких негодяев.
— Еще бы, — хвастливо заявил он, — обо мне написано в книгах многих великих писателей, начиная с античных времен. Я всегда безропотно служу своим господам, выполняя любую их прихоть, и добиваюсь больших успехов. Но если меня довести до отчаяния, я отомщу самым коварным, самым подлым способом. Я не нападаю честно, что вы? Я бью из-за угла, чтобы меня не было видно, — рассказывая, он полез в свою нору.
Я стоял в растерянности.
— За ним, скорее! — Чикарели взял инициативу в свои руки.
— Я буду перекрашиваться и одновременно расскажу вам одну печальную историю, случившуюся со мной давным-давно, два-три века тому назад…
Мы бесшумно ползли за ним.
— … Так вот, — продолжал он, думая, что мы слушаем его сверху, — когда-то я служил лесничим у своего господина, но вместо того, чтобы оберегать лес, я беспощадно вырубал его. И вот однажды какой-то мерзкий дуб… Можно подумать, это его касалось… Этот мерзкий дуб решил защитить деревья от моего топора… Он схватил меня ветками и зарыл прямо под своими корнями.
«Так вот, оказывается, кто ты, — подумал я, — ну и подлец!»
— Но я отомстил паршивому дубу за свою смерть: я стал потихоньку подрубать его корни, и дуб умирал медленной, мучительной смертью. Наконец он высох, а я продолжаю преспокойно обитать под его корнями. Хи-хи-хи. Так ему и надо. Пусть не лезет не в свое дело. Вы меня слышите?
— Слышим, — сложив ладони рупором, отозвался Чикарели приглушенным голосом, словно мы находились над норой.
Мы поползли дальше.
— Сейчас я предстану перед вами в слиянии своих лучших цветов! — хвастливо заявил он, идя в направлении, обратном нашему. — Эй, где вы? — заметался он, ища нас.