Приключения экспериментатора или ОН плюс ОНА равно Я

Самсонова Юлия Викторовна

«Алекс, все в порядке», — кинула я мысль в сторону любимого. Затем опустила взгляд на руки, скованные наручниками, и добавила, — «Почти».

«Сможешь самостоятельно просканировать организм и определить, что там с твоим безумством?» — поинтересовался Алекс.

Я прикрыла глаза, и обратила взор на ментальную оболочку. Прошлась по венам, нервным окончаниям, сухожилиям — все в норме. Ага, значит проблема не в организме. Заглянем в мозг? Как-никак разум не просто в голове помещается, а имеено в этой студенистой серовато-сизой массе. Мысленно представила себя, стоящую напротив собственного тела.

Накинула мысленную ниточку на ментальную копию, придавая ей разум. По установившейся связи перетекла тонкой струйкой в клона, усилием воли открыла ей глаза и практически вперилась внимательным взглядом в тело. Минуту сверлила переносицу — бац, и на ее месте появился третий глаз. Внимательно вглядываясь в него, мне удалось заметить искру безумства, затерявшуюся в глубине зрачка.

«Ага, проверим…» Насильно раздвигая пласты ментала, перебралась в собственный мозжечок. Вот и ты, мое безумство… В данный момент оно свернулось небольшим клубочком пытаясь спрятаться поглубже, чтобы его никто не мог найти.

«Как же от него избавиться?»

«Чанс, ты чего молчишь?» — вклинился Алекс в мои размышления.

«Я не молчу, я провожу диагностику» — немного помолчав, чем вызвала еще более подозрительный взгляд, ответила я.

«И как успех?» — поинтересовался Алекс, результатами моей диагностики.

«Все по-прежнему. Безумие на месте» — ответила я. Внезапно накатившее на меня чувство приближающегося видения заставила меня замолчать.

Алекс.

Только что разговаривавшая со мной Чанс, внезапно замолчала. Ее глаза вдруг резко распахнулись на всю свою ширину, и она заговорила:

— Безумство страхом не извлечь,

Его возможно только сжечь. Та процедура, что должна свершиться, Она обязана осуществиться. Не стойте на пути леченья, Хотя кто знает, это приключенье…

Внезапно стихи прекратились, и Чанс перешла на простую речь, отдаленно напоминающую стихи:

— Никто не сможет мне помочь, лишь только мой родной огонь. Стихия выжжет все дотла, избавив разум от тумана. Очистит он меня, те… — дальше Чанс сбилась, закашлявшись.

— Подруга ты в порядке? — кинулся я к ней. Почему подруга? А я, что, должен лезть к ней целоваться и обниматься? Так Керлиэль меня не так поймет. Да и поймет ли вообще? А потом есть реальная возможность того, что он доложит Терентэлю об этом и уж тогда Сашка мне точно спасибо не скажет.

«Ты прав не скажу» — прорезался голос весьма довольной моим решением моей второй, женской, половины.

Откашлявшись, Чанс подняла на меня взгляд и просила:

— Что я сейчас сказала?

«И что прикажете мне ей говорить?» — простонал я мысленно.

«Правду, правду, и ничего кроме правды!» — тут же отреагировала Сашка.

— В общем, ты сказала, что, то наказание, которое на тебя наложили, способно тебя излечить. Правда, ты не успела закончить предсказание.

— Что ж, значит, так тому и быть. Завтра меня попытаются сжечь, — внезапно Чанс мне задорно подмигнула, Я оглянулся на Крелиэля, тот стоял в стороне и недоуменно смотрел на нас.

Через мгновение до меня дошло, в чем причина его недоумения. Его заинтриговали слова Чанс о том, что ее всего лишь ПОПЫТАЮТСЯ сжечь.

Заметив, что я смотрю на него, эльф подошел и сказал:

— Все, ваше свидание окончилось. Надеюсь, что вы все смогли обсудить, так как больше я не собираюсь предоставлять кому-либо из вас общаться с задержанной.

— Да, спасибо! — Чанс довольно искренне улыбнулась хмурому эльфу.

Взяв подругу за наручники, эльф вернул ее в камеру. Там посадил на стул и что-то прошептал на ухо. Затем снял с Чанс металлические браслеты и вышел из камеры.

Подняв на него взгляд, я спросил?

— Вы проводите меня до моей комнаты. А то я боюсь, что заплутаю в ваших переходах.

— Да, конечно.

Все дорогу до моей комнаты мы проделали молчком, ни у меня, ни у эльфа не было никакого желания что-либо обсуждать. Каждый погрузился в свои мысли.

Оказавшись в комнате, прилег на кровать и стал обдумывать предсказание Чанс. Через полчаса вдумчивых размышлений я пришел к выход, что как бы я не хотел уберечь подругу от огня, у меня все равно ничего не получится. Слишком явное предсказание выдала Чанс. Ее обязаны предать огню. Да и, в конце концов, чего бояться? Чанс — огонь и хаос в одном лице. Она просто не может сгореть. Так чего мы все боимся?

«Вы боитесь неизвестности. Вам незнакомо понятие Очистительный огонь, вот вы и волнуетесь» — пробудился Алмаз. — «А вообще, чем зазря волноваться, переждите ночь, завтра вам все станет ясно.»

«Ал, ты что-то знаешь? И молчишь как партизан? Рассказывай!» — приказным тоном воскликнул я.

«Разбежался. Я сказал, ждите завтрашнего дня, скажу только, что ничего страшного не случиться.» — прогудел недовольно артефакт.

«Ладно, раз ждать, то будем ждать.»

Не спал практически всю ночь, все время ворочался и ворочался. Мучился неизвестностью, с восторгом и придыханием вспоминал прекрасные моменты, произошедшие между мной и Чанс. Смог заснуть лишь к рассвету. Кажется, только заснул, как меня уже будит голос Порядка.

— Алекс, Алекс, вставай!

Меня прямо подбросило на кровати — слишком взволнованный голос был у близнеца.

Протерев глаза кулачками и широко зевнув, спросил:

— Что?

— Я весь день и ночь просидел в библиотеке, пролистал все книги, в которых могло встретиться Очистительное пламя, но так ничего и не нашел! Я уже и не знаю, что делать.

Мой спокойный ответ несколько обескуражил Пора:

— Ничего не делать. Что должно случиться, то случиться. Не стоит волноваться попусту.

Минуту сидя с открытым ртом, Пор глотал воздух, а затем разразился тирадой:

— Как ничего не делать? Ты с ума сошел, мою сестру собираются предать какому-то Очистительному огню, пламени, а я должен бездействовать? А ты… Я думал, ты ее любишь, а ты уже согласен на то, чтобы ее сожгли!

— Уймись! — выкрикнула Сашка.

Пор тут же заткнулся и теперь уже я спокойно принялся рассказывать результат моего похода в камеру к Чанс. Порядок молча и очень внимательно меня слушал, после того, как я закончил, он, после минутного молчания и переваривания информации, произнес: