Приключения Елены Федоровны
Шрифт:
Элеонора, как значилось в паспорте, Лёра, как называли близкие, за долгую трудовую жизнь превратилась в Лену, Леночку, Елену Фёдоровну.
– Не говори глупостей, Лёрка, – сказал Павел. – Он даже не знает слова «аморально». Лучше пригрози ему. Пусть думает, что за тобой кто-то стоит. А еще лучше – не связывайся. Плюнь ты на свой «Энтузиаст», ей богу!
– Я подумаю, – уклончиво ответила Елена Фёдоровна. Совет Павла – притвориться, что за ней кто-то стоит – ей понравился. Но заранее придумывать, кто и что –
Глава 8 Не было бы счастья…
Весь день Елена Фёдоровна вырывала выросшую за сараем крапиву и напряженно думала. Наконец она сняла перчатки, умылась, пошла в дом и, присев за стол на террасе, одним махом написала письмо следующего содержания:
«Мы, нижеподписавшиеся члены СНТ „Энтузиаст“ согласно решения собрания просим обустроить на берегу озера на земле, закрепленной за СНТ, зону отдыха с качелями и песочницами с предоставлением подпадающих под выселение членов новых участков на альтернативных условиях на усмотрение администрации поселкового совета».
Елена Фёдоровна перечитала письмо, добавила: «Идя навстречу пожеланий»и переписала набело. Получилось совсем хорошо: «Идя навстречу пожеланий и согласно решения собрания…».
На следующее утро она надела свою любимую панамку и, захватив сумочку с письмом, пошла добиваться, по её собственному выражению, аудиенции у главы поссовета.
Это было нетрудно. Александр Владимирович, совершенно в духе времени, еженедельно выходил на связь с жителями вверенной ему административной единицы – поселка Сухоборье. Делал он это лично – в своем кабинете, каждую среду с 10 до 11.
Елена Федоровна как раз успела к десяти. Она зашла в скромную прихожую, зарегистрировалась у секретарши Веры и уселась ждать своей очереди. Александр Владимирович слегка задерживался – стоял, как пояснила Вера, обедню в храме на горе.
В пол-одиннадцатого Зотов появился в сопровождении двух дюжих молодцов. Он кивнул секретарше, искоса посмотрел на посетителей и быстро прошел в свой кабинет.
Елена Фёдоровна в очереди была третьей. Она приготовилась ждать, но все, кто был перед ней, вышли, буквально вылетели из кабинета на удивление быстро, и секретарша кивнула ей: Проходите!
Войдя в просторный кабинет, скромная просительница остановилась и прикрыла за собой дверь. Председатель поселкового совета сидел за столом и смотрел в компьютер.
– Здравствуйте, Александр Владимирович, – сказала Елена Фёдоровна. – У меня к вам дело.
Не отрывая глаз от компьютера, Зотов протянул руку: – Давайте, что у вас там? Да давайте, не тяните время. У меня его и так мало.
Елена Фёдоровна пожала плечами и протянула составленное ею накануне письмо. Александр Владимирович бегло просмотрел его.
– Так, всё правильно.
– А где подписи? И почему Долгун сам не пришел? – спросил он недовольно.
– Подпись тут может быть только одна – ваша собственная, – вздохнув, сказала Елена Федоровна. – И вы сами это прекрасно знаете. – А теперь, – она помахала своим мобильником, – об этом узнают и другие.
– Кто? – ошеломленно спросил Александр Владимирович.
– Кто надо, – лаконично сообщила Елена Фёдоровна.
Зотов замешкался. Старушка, прищурившись, смотрела на него.
«На понты берет?» Вообще, кто она? У, блин… Чего делать-то?» – читалось на его круглом лице.
– Ничего не делать. Откажитесь от вашего аморального плана строительства дома над озером, – посетительница как будто прочитала его мысли.
– Чего? – растерянно переспросил Александр Владимирович.
– Вот что, – странная старуха села за стол. – Послушайте, что я вам скажу!
Дальше, как потом рассказывала Елена Фёдоровна своей кузине, она объяснила Александру Владимировичу, что людей нельзя рассматривать с позиций личной выгоды и что относиться к другим надо так, как хочешь, чтобы относились к тебе.
Что зло, запущенное в мир, обязательно обернется – если не против самого злодея, то уж точно против его близких или потомков.
Что все благородные поступки вознаграждаются, а зло наказывается. Одним словом, аb altero expectes, alteri quod feceris – жди от другого того, что сам ты сделал другому. И что, если ему не страшно загубить свою душу, то пусть подумает о детях.
– У вас ведь есть дети? – строго спросила Елена Фёдоровна.
– Сын Сергей, восьми лет, – неожиданно для самого себя отрапортовал Зотов.
– Вот о нём и подумайте. И оставьте эту идею со строительством на озере, до добра не доведет, – уже вставая, сказала Елена Фёдоровна и вышла вон.
Александр Владимирович так и остался сидеть, выпучив глаза на захлопнувшуюся дверь. Трудно сказать, понял ли он что-нибудь из того, что говорила странная посетительница. Вообще-то он реально верил в две силы – в органы госбезопасности и в Бога.
То есть не то, чтобы в Бога – в церковь он, конечно, ходил, сам крестился и сына крестил, но к отцу Вячеславу, по правде говоря, большого доверия не испытывал – слишком хорошо его знал.
Из всей церковной премудрости Александр Владимирович твердо усвоил одно: Господь милостив, все грехи можно отмолить, особенно если не скупиться на пожертвования. Но в глубине души кое-какие сомнения у него оставались. И эти сомнения неприятно зашевелились после разговора, вернее, монолога странной старухи.