Приключения Фыси
Шрифт:
Фыся задумалась. С одной стороны, если замок на окно ставил тот же мастер, то она поверит в любые чудеса. С другой, Щелкун противный и поймать его на чём-нибудь плохом было бы здорово. С третьей, если он ни при чём, то будет тут сидеть и есть, а Фыся — истекать слюной. С четвёртой, вот Мангуст, вина налакавшись, творил всякую муть.
— А можно ему вина налить? — спросила Фыся.
Дротик сжал пальцами свои губы с боков, став похожим на рыбу.
— Хм, а это мысль. Если его разговорить, он может что-нибудь выболтать. Вот только не мне. И уж точно
Фыся припомнила.
— Стручок там сидит.
— Это кто?
— Дурак, — ответственно заявила Фыся. — Дарил мне невкусную рыбу. Познакомил с охотником, который хотел убить Деда-Чеснока.
Дротик прищурился и нехорошо улыбнулся.
— Покажи-ка мне его, а потом выходи на улицу, чтобы нас не заметили.
Они выглянули из двери — к счастью, никому сюда не занадобилось за это время, — и Фыся ткнула пальцем в охотника.
Когда она вылезла в окно и обежала трактир, Дротик уже вывел Стручка и припёр к стенке.
—…закрыли глаза на ваши сомнительные знакомства, — говорил он очень вредным тоном, — но вы можете закрыть счета с городской полицией, оказав услугу.
— К-какую? — прозаикался Стручок, глядя поверх плеча Дротика на выступающую из темноты Фысю.
— В трактире сидит человек. — Дротик достал из кармана горсть монет. — угостите его выпивкой, да покрепче, и расспросите, чем он занимается на работе и в свободное время. По-дружески так. Только позвоните мне заранее и телефон на стол положите, мы послушаем.
— Выпить за казённый счёт? — улыбнулся Стручок. — Да без проблем!
Дротик снова зашёл в трактир, чтобы указать Стручку Щелкуна, а вышел с большим блюдом, на котором отдыхал его надкушенный заказ.
— Не пропадать же жратве, — хмыкнул он. Фыся яро согласилась, хотя три перепела на двоих — это вообще ни разу не полноценный завтрак, особенно обгорелых.
Поначалу разговор не клеился: Щелкун не понимал, кто это припёрся за его столик и зачем, но стоило хозяину принести пиво, как он поумерил своё возмущение.
— Ладно уж, время самое ходовое, мест нет, я понимаю, — проскрипел он и шумно отхлебнул. Дротик скривился и сплюнул мелкую косточку. Фыся хихикнула.
— Отец, а ты что поделываешь-то по жизни? — спросил Стручок чересчур бодро, как будто его это ужасно интересовало. Тут уже Фыся поморщилась: раскусит его дед! Но нет, тому вопрос понравился.
— Я полицейский, — важно сообщил он. — За порядком слежу тут в городе. Сон, можно сказать, горожан охраняю.
— Ого-о, — ещё более делано протянул Стручок. — У вас в полиции же демон работает! Я сам видел. Как ты с ним уживаешься?
Щелкун глубоко страдальчески вздохнул.
— Это всё новый дознаватель! Наволок боги знают кого! Сначала демоницу, потом — ты не поверишь, — девку из деревни! Она только и умеет, что за коровами ходить да волосы на палец накручивать! Сил нет, как в голову такое могло прийти? Уважаемый же человек!
— Беда, беда, — поддакнул Стручок. — Давай за хороших начальников!
Пиалы стукнулись
— Вот именно, что за хороших, — горько проворчал Щелкун. — До него вот был дознаватель, тот с пониманием. У него хоть какая-то гордость была, достоинство, сечёшь? При нём мы работали и горя не знали, всё чин по чину! А этот… Дежурь ему ночью! Совсем озверел! Вот с дикарями пообщался, и набрался от них, хоть он и с самого начала такой был.
— А куда ж прежний-то делся?
— Да кто его знает, — нетерпеливо бросил Щелкун. — Он ведь был наёмник. Ну, раньше, под джингошами. Потом как Император, да будет век его долог, наёмникам всем поставил… этот… ультиматум, во! Мол, либо бросаете это дело и идёте в силовые структуры, либо никакого вам муданжского гражданства. Вот как поставил, этот вернулся. А почти все и вернулись — сиди себе на казённых харчах, зарплата раз в месяц по часам, никакой опасности и ещё лечат бесплатно! Я вот пользуюсь, в отпуске в сана… санаторий, во! в санаторий ездил. — Он отпил ещё. — Короче, определили его в полицию, вот, к нам сюда прислали. И мы так работали: он да я да парниша один. Ох и балбес! Всё спорил только, а сам лажу лепит, отвернуться не успеваешь!
— А куда потом делся-то этот наёмник? — спросил Стручок. Кажется, ему самому стало интересно, а дед и рад языком помолоть.
— Дак вот, говорю же, их набрали, наёмников этих, а потом стали всякие там программы устраивать в столице. Чтобы, ну, обучать их, как работать. И дык вот обучили этого, который сейчас у нас! Понимаешь ты, работал человек, в ус не дул, и тут приходит сверху назначение, дескать, сюда обученного кадра посадим, а тебя куда-то там ещё! Ну разве нормально так делать?
Фыся доела свою порцию и превратилась, чтобы меньше мёрзнуть. Человеческая форма вообще не приспособлена неподвижно сидеть на холоде. Дротик вон уже синий весь и трясётся. Подумав, Фыся проползла ему за спину и положила ему лапу на плечо, чтобы он оказался прижат к её пузу. Пузо — самое тёплое место, и Дротик вскоре прекратил дрожать, хоть и бросал на Фысю напряжённые взгляды.
— А чего ж старый начальник не обучился? — спросил Стручок, подливая обоим ещё пива.
— Да когда бы? — фыркнул дед. — Мы работали день и ночь! На отпуск времени не было, какое там учиться ещё! Этот-то проныра небось под столицей жил, что ему доехать час туда-обратно, а мы тут столицы той и во сне не видали!
— Врёт, — заметил Дротик. — Наш дознаватель раньше в Худуле работал, только в звании пониже.
— И потом, — продолжал Щелкун, отхлёбывая, — он, может, привык, что его поучают какие-то юнцы. Ты самого главного полицейского видел когда-нибудь? Сопляк же! А мой начальник был ого-го какой капитан, он всё-о рассказывал, как в космосе сражался! И тут ему какой-то пацан будет усы подкручивать!
— Снова врёт, — вздохнул Дротик, пока двое в трактире пили. — Я наводил справки, прежний здешний дознаватель в своей команде был рядовым исполнителем. Да и команда та не шиковала.