Приключения Гаррета. том.1
Шрифт:
— Почему? Остальные смотрели на нас как на шутов.
— Не знаю почему, но молоко благотворно влияет на зубы, кости и мозги. Люди, которые пьют много молока, никогда не теряют здорового чувства самосохранения. Пропойцы же постепенно начисто лишаются его.
Ну сел на своего конька, завел волынку — про диеты и тому подобное. Лучше бы прямо сказал: «Боюсь, ты вконец спятил, старина».
— Не пойму, о чем вы, — вмешался Питерс. — Впрочем, не важно. Но, думаю, не стоит тянуть время. — Он смотрел
— Правильно. Пошли к старику. Все направились к покоям генерала. Я отстал, еще раз взглянул на огонь.
— Гаррет!
— Иду.
Я поймал на себе взгляд блондинки. Она пряталась за колонной, улыбаясь, и, казалось, готова была ответить на мое приветствие. Я выругался про себя и продолжал путь. Ее портрет мне удалось спасти. Вот принесу его в дом и задам парочку вопросов. И, черт возьми, на этот раз им не отвертеться. Мне надоело корчить из себя добрячка.
28
Питерс прошел во внутренние покои, а мы остались ждать в кабинете. Чтобы убить время, я подбрасывал в камин дрова и обменивался недоумевающими взглядами с Морли. Каждый из нас гадал, что еще выкинет другой.
Появился генерал, закутанный, точно в Арктику собрался. Он посмотрел на огонь, посмотрел на меня — я как раз шевелил поленья, чтобы втиснуть еще несколько, — и благодарно просиял:
— Очень мило с вашей стороны, мистер Гаррет. — Он оглядел собравшихся. — Кто эти люди?
— Мистер Морли Дотс — владелец ресторана и мой помощник. Морли кивнул.
— В самом деле?
Вид у старика был слегка испуганный и озадаченный: похоже, имя моего друга ему приходилось слышать раньше, и теперь я тоже упал в его глазах.
— С мистером Тарпом вы знакомы, — продолжал я. — Остальные джентльмены предпочитают остаться неизвестными, но готовы опознать вашего вора.
— О! — ничего не выражающий звук. Оказавшись лицом к лицу с правдой, он вовсе не горел желанием узнать ее. Но я помнил инструкции: не давать ему ускользнуть.
— Где остальные? — спросил генерал. Я попросил Питерса привести их. Он повиновался только, когда генерал выразил свое согласие.
— Они пытаются потушить огонь. Кто-то поджег конюшню.
— Пожар? Поджог? — Он был ошарашен.
Доктор и Морли внимательно изучали старика.
— Да, сэр. Я полагаю, человек, убивший Брэдона, боялся оставить в конюшне что-то, что может разоблачить его. Убийца обыскал помещение, но, наверное, торопился и не смог сделать это как следует, поэтому и решил уничтожить улики наверняка.
— О! — опять этот пустой звук. Я подошел к двери, выглянул наружу. Никого.
— Плоскомордый, скажи нам. когда все соберутся. Он что-то пробурчал и приблизился
— Ты предупредил тех двоих? — шепнул я.
Он снова буркнул нечто невразумительное. Но времени на объяснения не было, приходилось рассчитывать на смекалку Тарпа.
— Генерал, вы позволите мне расположиться, как в прошлый раз? Мистер Дотс и мистер Тарп смогут охранять дверь.
— Конечно, конечно.
Огонь разгорелся, в комнате стало светлее, и теперь я мог разглядеть, что цвет лица у старика вновь такой же мертвенно-бледный, как и в день моего приезда.
Я занял свое место. Через несколько минут Плоскомордый сообщил:
— Пришли.
— Проведи их сюда, а обратно не выпускай.
— Понял.
Доктор ретировался в уголок, скупщик краденого тоже. Морли и Плоскомордый встали по обе стороны двери.
Вошли служаки, усталые, настороженные и удрученные. Они с опаской поглядывали на Морли и Плоскомордого, как будто все они, даже Питерс, боялись, что сейчас их уличат в преступлении.
— У мистера Гаррета есть новости. — объявил генерал.
Мистер Гаррет и мистер Тарп поглядели на скупщика. Взгляд Плоскомордого не сулил парню ничего хорошего, если тот вздумает запираться.
Но ему не пришлось ничего говорить. Преступник вышел вперед.
— Кто-то крадет из дома безделушки, сумма достигла уже двадцати тысяч. Генерал хотел знать, кто. Теперь мы знаем — Деллвуд. Но я не пойму, зачем.
Он держался прекрасно. Возможно, он никогда не сомневался, что разоблачение неминуемо.
— Чтобы покрыть расходы по дому. Не было другого способа достать деньги.
Сперва генерал лишь лопотал что-то невразумительное, потом перешел к напыщенным обвинениям. Лица солдат оставались непроницаемы, но у меня возникло подозрение, что симпатии не на стороне хозяина. Какую-то долю секунды я даже допускал, что все они желают его смерти.
Деллвуд твердо гнул свое:
— Генерал выдавал мне средства, достаточные для содержания дома десять лет назад, ко времени нашего возвращения из Кантарда. Он не верил, что цены с тех пор выросли. Я и медной монетки не положил себе в карман, ничего не истратил зря. Но поставщики отказывались продлить кредит.
Препаршиво, надо полагать, чувствовать, что разорен, особенно если привык к богатству.
— Ты должен был все рассказать, а не подвергать меня такому унижению, — не унимался генерал.
— Я повторял вам неоднократно, сэр. В течение двух лет. Но вы видите только прошлое. Вы отказываетесь верить, что времена изменились. Я оказался перед выбором: или сделать то, что я сделал, или отдать вас на растерзание кредиторам. Я решил защитить вас. Сейчас я соберу вещи.
Деллвуд повернулся к двери. Плоскомордый и Морли преградили ему путь.