Приключения Григория Половинки
Шрифт:
«Ты смотри - молодец!» - Удивился Котька. Дома папе-то никогда не приходилось мастерить, и Котька впервые видел непосредственные последствия папиного умения. Да и что там в городе смастерит, когда все, что нужно, покупается в магазине. Да и времени у папы всегда нет.
Котька побежал хвастаться маме. Но мама особого восторга погребом не обнаружила.
– Ой! Как сыплется-а-а!
– Поморщилась она.
– Это все продукты будут в песке.
Папа промолчал. А Котька обиделся:
– Ну, знаешь ... Тебе не угодишь никогда. Очень раз хороший погреб.
– Хороший-хороший, - одмахнулася мама.
– Беги принеси воды, оно бочка приехала.
Оказалась довольно-таки странная для Котька вещь. Несмотря на то, что домики стояли у самой воды, на берегу знаменитой зачарованной Десны, с водой были туго. Пить воду прямо из Десны нельзя было, она годилась только на хозяйственные нужды. Питьевую воду возили из деревни, из колодца. Дважды в день седая бильмувата лошаденка притягивала здоровенную бочку на двух колесах. Правила лошаденка черноволосая загорелая белозубая женщина.
Когда Котька прибежал с ведром, круг бочки уже вытянулась очередь Бережан в купальниках, в халатах, в трусах и в пижамах - кто с ведром, кто с чайником, кто из бидончиком, кто с кастрюлей ...
Стоя в очереди, Котька озирался вокруг. Публика на «бережку» была для Котька малоинтересна: или совсем солидная (дяди, тети, бабушки), или совсем несолидная (пискляво дошкильняча мелочь). Ровесников, сверстников своих Котька не углядел.
С одной стороны это было даже хорошо. Ибо если Котька набрал в ведро воды и понес, то оказалось, что носить воду в ведре он не умеет. Просто ему никогда не приходилось этого делать. Ведро все время цеплялись за ногу, вода в ведре качалась и розхлюпувалася. Котька еле донес полведра. Был красный, как помидор, и старался ни на кого не смотреть. Перед сверстниками было бы совсем стыдно. Итак, с одной стороны, было даже хорошо, что сверстников на «бережку» не было.
А с другой стороны ... С другой стороны тоже было хорошо, что их не было.
«Что, я играть-забавлятнся с городскими мальчиками сюда приехал! Нет!
– Решительно сам себе сказал Котька.
– Я приехал познавать сельскую жизнь, приехал соревноваться с пастухами, кто дальше плюнет, приехал кататься верхом на корове и воровать арбузы иа бахче. А все эти городские мальчики - пигмеи и больше ничего. Зачем они мне. Тюти ... »
Мама принялась готовить ужин.
Папа принялся распаковывать и приводить в порядок рыболовные снасти - удочки, спиннинги, «закидушки» и прочее.
А Котька пошел купаться.
Купался Котька до самой ужина - аж посинел.
Ужинали торжественно, в честь открытия сезона, вместе с папиным начальником Спиридоном Спиридонович и его семейством.
Еды наготовили, «как на Маланину свадьбу» (так говорил папа, повторяя слова своего деда). На столе все не поместилось - заставили весь крыльцо.
Последнее, что подумал Котька прежде чем заснуть, было: «А все-таки здорово, что я наконец в деревне! Завтра с утра пойду искать и бахча, и коров, и ребят-пастухов ... Завтра ... »
Завтра. Небольшая маленькая пригодка, после которой начинается скука.
Поход в село. «Сапоги». Опять тоска
Проснулся Котька от отчаянного маминого вопля.
Он вскочил с кровати и бросился к окну - мама кричала на улице.
Выглянул и увидел: мама стоит на коленях возле погреба в напряженной неестественной позе, откинувшись назад и прикрыв лицо рукой.
– Что? Что такое?
– Испуганно воскликнул Котька и через открытое окно выскочил во двор: мама в опасности!
– Что?
– Вон! Он!
– Трагически воскликнула мама и дрожащей рукой указала на погреб.
Котька вытянул шею и, затаив дыхание (может, змея!), Понемногу подвинулся, заглядывая в погреб. Наконец - заглянул.
В погребе, на крышке кастрюли, сидела маленькая, как пять копеек, зеленая лягушка.
– Тю!
– Котька засмеялся.
– Ага - «тю»! Я их так боюсь.
– Тю!
– Повторил Котька, перегнулся, ловко схватил лягушку рукой и поднял вверх: - Смотри, какая симпатичная!
– Ой! Брось сейчас же эту гадость!
– Отшатнулась мама. Котька отнес «симпатичную гадость» через дорогу и осторожно положил на песок.
– И это надо было так орать?
– Снисходительно хмыкнул он.
– Эх вы, женщины ...
Сердце его наполняла гордость. Он чувствовал себя мужчиной. День начинался хорошо. Почти с подвига.
– А где папа Карло?
– Весело спросил он («Приключения Буратино» с детства были любимым Котьчиною книгой, и он в шутку называл папу иногда «папа Карло»).
– Карабас-Барабас он, а не папа Карло, - сердито ответила мама.
– Упек нас в какой террариум, среди гадов и пресмыкающихся, и доволен! .. Рыбу пошел ловить.
Котька побежал к реке.
Папа Карло в трусах и в рубашке навыпуск (так что трусов не было и видно, и можно было подумать, что он в одной рубашке) стоял по колено в воде и, как зачарованный, смотрел на поплавок.
– Как успехи, папа Карло?
– Бодро крикнул Котька, подбегая.
Папа, не оборачиваясь, молча предостерегающе поднял руку.
Котька, немножко постоял на берегу и, так и не дождавшись от папы ни взгляда, ни слова, вздохнул и пошел купаться.
Сам Котька ловить рыбу не любил. У него не было терпения долго смотреть на неподвижный поплавок. Не дожидаясь, пока рыба клюнет, он то и дело дергал удилище и вытаскивал голого крючка. Ну и, конечно, никогда ничего не поймав, спустя всего несколько минут не выдерживал и бросал рыбалку.
Папа же был заядлый рыбак. Он и в Евпатории с утра до ночи ловил бычков, а то и скумбрию «на самодур». А дома, в Киеве, даже зимой ходил на подледный лов.