Приключения гусёнка Заплаткина
Шрифт:
"Обеденный перерыв... Гм... Гм...
– подумал я, посматривая на свой бок. Как бы со мной опять не случилось какого-нибудь несчастья".
Хотя после дороги мне очень хотелось спать, я всё же осмотрелся. Справа стояли игрушечные Мальчик и Девочка, слева покачивались два Воздушных Шара, насвистывая какую-то весёлую песенку.
– Друзья, - сказал игрушечный Мальчик, - я предлагаю воспользоваться обеденным перерывом и погулять немного по городу.
– Чудесная мысль!
– подхватил Красный Шар.
– Больше всего на свете я люблю,
Красный Шар надул щёки и засвистел марш.
– На воздух! Ура!
– закричал Зелёный Шар.
– Скорее! Здесь просто можно, так с-с-сказать, задохнуться!
Больше никто из игрушек не отозвался. Все спали после утомительной дороги.
– А как же мы?
– шепнул я.
– Мы тоже хотим на воздух... Мы ведь тоже, так сказать, воздушные...
– Вы, так с-с-сказать, надувные, - поправил меня Красный Шар, - а не воздушные.
– Всё равно. Возьмите нас с собой. Пожалуйста! Мы вас очень просим!
– Ещё на руках вас нести, - возразил Мальчик.
– А вы нас надуйте, и мы пойдём сами, - прошептал Лапчатый.
– Надуть?! С удовольствием!!!
– в один голос засвистели Воздушные Шары. Это наша прямая обязанность! Сейчас-с-с-с!
Набрав побольше воздуха, шары раздули щёки и, схватив нас за лапки, принялись за дело.
– Колпачки!..
– не успел я пискнуть, как раздался страшный треск, и шаров не стало.
– Что случилось?
– спросила с ужасом Девочка, открывая голубые глаза.
– Они забыли отвинтить колпачки, - пояснил Лапчатый.
– Перед тем как надуть, полагается снять с лапок колпачки, а они не сняли... и от натуги, так сказать, лопнули.
– Какая жалость!
– прошептала Девочка, закрывая голубые глаза.
После этого игрушечный Мальчик надул нас по всем правилам, и мы все вчетвером двинулись в путь.
Я УБЕЖДАЮСЬ, ЧТО МЕЖДУ МНОЙ И ЛАПЧАТЫМ СУЩЕСТВУЕТ БОЛЬШАЯ РАЗНИЦА
Мы вышли на улицу. Был чудесный солнечный день. Всем захотелось петь, плясать, прыгать.
Жизнь казалась прекрасной. Мой брат Лапчатый шёл впереди всех, подскакивая, словно мяч. За ним стал подпрыгивать я, а за мной Мальчик и Девочка. Каждый старался подпрыгнуть выше другого. Нам с братцем, конечно, это удавалось лучше. Вполне понятно: ведь мы же были резиновые.
– А ну, кто выше?
– кричал я, взлетая к небу.
– Осторожней!
– предупредил меня мой брат.
– Ты, кажется, забыл, что ты Заплаткин.
– Подумаешь!
– звенел я, взлетая выше Лапчатого.
Я ловко перевернулся в воздухе, но, немного не рассчитав, упал на асфальт, прямо на левый бок.
Мне показалось, что внутри у меня что-то лопнуло. Из глаз посыпались разноцветные звёздочки. Встав на ноги, я бросился догонять приятелей. Что такое? С каждым шагом бежать становилось всё труднее и труднее. Бока мои впали. Я худел на глазах и вообще чувствовал себя прескверно. В обеденный перерыв со мной всегда случаются неприятности. Какое невезение!
–
– спросила Девочка, когда я с ней поравнялся.
– Я задыхаюсь, то есть выдыхаюсь...
– На тебе просто лица нет, Заплаткин!
Я взглянул на своё отражение в первой попавшейся лужице и чуть не упал.
– Идите сюда! С Заплаткиным плохо!
Меня окружили друзья.
– Я говорил, что тебе не надо прыгать, - проворчал Лапчатый.
– Ты же непрочный. Ты брак. Тебе прыжки запрещены, понятно?
– Нет, я не брак, я Заплаткин, - прошептал я слабым голосом, поднимая в доказательство лапку с печаткой.
– Что с ним теперь делать?
– Надо его поддуть.
И меня поддули.
Я снова стал кругленьким, но, увы, ненадолго. Не прошли мы и полквартала, как я похудел больше прежнего. Очевидно, я прохудился окончательно. Я остановился и прислушался. Было слышно, как из меня, противно попискивая, выходил воздух. Хорошо, что Лапчатый догадался остановить проезжавшего велосипедиста и попросил его починить меня. Велосипедист нашёл дырочку, которая пропускала воздух, и налепил на неё заплатку. Меня починили, и мы зашагали снова.
ПРОГУЛКА ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Я ковылял позади всех. Скажу честно, меня уже не радовало ни солнце, ни лужи, ни сама прогулка. Я плёлся за своими друзьями и думал только об одном: почему мне суждено было родиться на свет Заплаткиным? Какая несправедливость! Конечно, если бы Кузьмич не забыл выключить во время обеденного перерыва прибор, который так безжалостно испортил мой левый бок, всё было бы по-другому.
Самое ужасное, что меня вдруг, ни с того ни с сего, стало раздувать с одной стороны.
– Знаешь что?
– посоветовал Лапчатый.
– Ты лучше перейди в тень. Тебе, наверное, нельзя находиться на солнце.
Я послушался Лапчатого, но было уже поздно: та сторона, на которой была наклеена заплатка, вся перекосилась, и я стал прихрамывать на левую ногу. Теперь я боялся смотреться в лужицы - так плохо я выглядел!
Мы приближались к маленькому скверу и были уже на середине улицы, когда из-за угла выскочила, рыча, грузовая машина.
Мой братец, шагавший впереди всех, зазевался и угодил под переднее колесо. Машина переехала Лапчатого и помчалась дальше. Каково же было моё удивление, когда Лапчатый как ни в чём не бывало вскочил на лапки, отряхнулся и пошёл дальше.
Вот это да!
Теперь я окончательно убедился, что между мной и Лапчатым существует огромная разница. Если бы под машину попал я, мне бы несдобровать.
Я КУПАЮСЬ
Когда мы подошли к маленькому пруду в сквере. Лапчатый тут же бултыхнулся в воду.
"Интересно, можно мне купаться или нет?" - подумал я, в нерешительности останавливаясь на берегу.
Тем временем Лапчатый начал вытворять на воде чудеса. Он прыгал, нырял, делал стойку на голове. Игрушечная Девочка не сводила с него глаз. По-моему, она влюбилась в Лапчатого. Это было невыносимо. Почему бы ей не обратить внимание на меня?