Приключения инопланетянина в России
Шрифт:
Довольно быстро постеленные на асфальте куски ткани и клеенки заполнились различными предметами. Чего здесь только не было! И изящная фаянсовая посуда, и серебряные столовые приборы, и фигурки из различного металла, а также изделия из фарфора. Последние меня просто потрясли. Особенно статуэтки – просто как живые!
– Нравится? – улыбнулась Петровна, заметив мой восхищенный взгляд. – Эти фигуры из Германии. Мейсен. Прошлый век. А это Франция. Настоящий антиквариат. Товар для людей, разбирающихся в нем. Дорогой, конечно. Ну а там – китайский новодел. Для тех, кто победнее.
– Да, вещицы знатные. Особенно вот эта, – ответил я, указав на фарфоровый экипаж немецкого производства с фигурками лошадей и людей. – Только я товар бы несколько по-другому
– Гм, – хмыкнула Маруська. – Может быть ты и прав. Только тебе-то откуда это известно?
– Так я же торговлей занимался. Про это я тебе еще при нашей первой встрече говорил. Вот и интересовался…, – пришлось парировать мне. Не рассказывать же ей истинное происхождение моих знаний. Ученые на нашей планете уже давно выявили прямую взаимосвязь цвета и психики людей. – Если разрешишь, я здесь немного поколдую…
Мне пришлось немного повозиться, чтобы переставить часть ее товара. В результате его презентабельность заметно возросла. Маруська не возражала. Еще бы! Речь ведь шла о возможности заработать больше денег.
Когда перестановка закончилась, она только пристально посмотрела на меня. Взгляд у нее был и оценивающим, и изучающим одновременно. Чувствовалось, что в ее голове зреет какая-то мысль. Но виду не подала.
Вообще, как мне пришлось вскоре в этом убедиться, Петровну отличало наличие внутреннего чутья, заменявшего ей научные знания. Например, она «спинным мозгом чуяла» потенциального покупателя, мгновенно определяя праздношатающихся, пришедших просто на товары поглядеть, и человека с серьезными намерениями. На первых она не реагировала и даже не утруждала себя ответами на их вопросы. Маруська просто поворачивалась к ним спиной, не забывая одновременно зорко следить за товаром. Не ровен час стащат чего-нибудь. А вот настоящего покупателя она примечала еще издалека. И как только он оказывался в непосредственной близости, начинала «палить по нему из всех орудий». Интуиция никогда ее не подводила. Сплетенная словесная паутина цепко держала «жертву». В результате деньги из кармана «жертвы» перетекали в карман Марьи Петровны.
Сравнение с паутиной пришло ко мне не случайно. Петровна действительно напоминала паука, раскинувшего сети и спрятавшегося в укромном месте. Только этим укромным местом служил уголок с импровизированным столиком и пуфиками.
На столике стояли стопки и пластмассовые тарелки с нехитрой закуской. Благо проблем с этим не было. По рынку постоянно сновали люди с небольшими тележками, предлагая то кофе, то чай, то бутерброды, то горячие обеды. Водку Маруська с собой не привозила, предпочитая покупать ее в близлежащем магазине, посылая в него гонца по мере надобности. Быть таким гонцом тоже входило в мои обязанности. Бутылки с водкой не выставлялись, а, наоборот, прятались за пустыми коробками из-под товара.
Сходство с паучихой дополнялось ее нарядом. При выезде на рынок Петровна всегда одевалась одинаково: свободного покроя цветастый блузон с открытой шеей, где красовалась массивная золотая цепь, и короткие черные брючки чуть ниже колена, из-под которых выглядывали такие же черные ажурные гольфы. В общем, выглядело это дольно смешно, но Маруська далеко так не считала, а я не стал ее разочаровывать.
В своем уголке Марья Петровна редко пребывала в одиночестве. К ней постоянно подходили какие-то люди. Были среди них и весьма солидные, которых она щедро угощала. Другие обращались к ней с просьбой приобрести у них товар. И если предложение ее устраивало, Маруська назначала свою цену. Естественно себе не в убыток. Расчеты редко производились сразу.
Через пару часов после открытия рынка к Петровне присоединились ее товарки. Такие же торговки, как и она. Оставив свой товар на попечение соседей, они появились почти одновременно. Затем ушли, а потом снова пришли. И так целый
Началось все вполне безобидно. Вроде бы зашли поздороваться и засвидетельствовать свое почтение. Радушная хозяйка, естественно, предложила пропустить по рюмочке. Слово за слово. За первой стопкой последовала вторая, затем третья. Самое интересное так это то, что Петровну спиртное вроде бы и не брало. Во всяком случае, по ее поведению это было незаметно. А вот ее товарки менялись прямо на глазах.
Особенно воздействие алкоголя проявлялось на Ольге – торговке верхней одеждой. Женщине средних лет, расположенной к полноте, с округлыми миловидными чертами лица и длинными темными волосами. Одевалась она весьма эффектно, служа своеобразной витриной продаваемого ею товара.
Из ее разговоров с Маруськой я понял, что Ольга была не замужем и жила вместе с каким-то иностранцем-фирмачем. Он-то и снабжал ее заграничными вещами. Свое пребывание на рынке она расценивала не как занятие бизнесом, а как возможность побыть на людях, вырваться из замкнутого круга домашних дел. Такие вопросы как продажи и выручка ей были безразличны. Ее не волновала даже возможность потери части товара. Ведь могут и украсть по недогляду. Все равно сожитель ей простит…
Меня удивляла такая самоуверенность. Видимо тому просто негде было жить. И этого человека вполне устраивало, что в рабочие дни Ольга почти не пила, а хлопотала по дому, обстирывая его и готовя ему разносолы. Другого объяснения у меня не было. Кому нужна невменяемая от алкоголя баба? От возлияний у нее даже лицо менялось. Из миловидного превращалось в одутловатое с черными кругами под глазами.
Забавно было наблюдать и за второй Маруськиной товаркой – Людмилой, специализировавшейся на продажах изделий из стекла и хрусталя. Люда была моложе Ольги и являла собой полную ее противоположность. Высокая, со стройной фигурой, с коротко подстриженными светлыми волосами. Облегающий спортивный костюм выгодно подчеркивал ее женские достоинства. А темные очки, задранные на голову, вносили дополнительный шарм. Милин лоток располагался во втором ряду, и от Петровны наблюдать за ним было невозможно. В отличие от Ольги, Люда занималась торговлей серьезно, рассматривая ее как единственный источник зарабатывания денег на жизнь. Поэтому появлялась она у Маруськи гораздо реже. От стопки явно не отказывалась, чтобы не обижать Петровну. Но в тоже время постоянно стремилась перевести разговор в интересующую ее плоскость, чтобы выведать, какие планы у администрации рынка по его развитию, будет ли упраздняться торговля с лотков, а если будет, то куда их могут перевести, и во что это может вылиться с финансовой точки зрения.
Петровна располагала обширными связями, в том числе и в руководстве рынка. Эти связи являлись гарантом успеха ее бизнеса. Естественно она знала все, что происходит и была вынуждена отвечать, но делала это неохотно. Поэтому Людмила выжидала, пока Маруська не расслабится. Придет, поговорит ни о чем, понаблюдает и назад, к своему лотку.
Меня весьма удивило, что такая женщина, как Марья Петровна, поддерживает дружеские отношения со столь разными людьми, позволяя себе при этом задурманивать голову алкоголем. Но, видимо, у Маруськи был свой расчет, и такое положение вещей ее вполне устраивало. Ведь Петровна просто так ничего не делала.
Часам к трем поток посетителей заметно поредел, и торговцы начали сворачиваться. Сначала я стал помогать Петру. Маруська хотела выжать из отведенного времени максимум возможного и поэтому не спешила убирать товар на своем, наиболее выгодном, торговом месте.
Мы с Савельичем аккуратно упаковали изделия, выставлявшиеся на продажу, в картонные коробки, не забыв переложить их смятыми старыми газетами. Затем сложили палатку и, погрузив все на тележку, которую мне дала Людмила, отвезли наше имущество к контейнеру. Петр поставил коробки, а также мешок с палаткой на строго отведенные для этого места, после чего мы пошли собирать Петровну.