Приключения капитана Шпарина
Шрифт:
– Я в курсе. Это вообще не наш случай. Я тебя спросил: почему Шпарин не поддается гипнозу, а ты рассказываешь мне разные шпионские истории.
– Миазмов симулирует погружение агента в гипноз. Поверьте, я в этом кое-что понимаю. Разрешите попробовать мне.
– Да-а?
– удивленно произнес майор.
– Что же ты раньше молчал? Ну давай, пробуй.
Прошло несколько минут. Супонев рыскал по лаборатории в поисках спирта. Экстрасенс выпучив чёрные глаза стоял рядом с майором сидящим в кресле. Евпахов стоял напротив Шпарина
– Не получается, - признался Евпахов.
– Стена передо мной. Это Миазмов мешает. Как вам не стыдно, Эфир Спиритович?
– Зря я назначил тебя новым начлабом, - сказал майор.
– Иди с глаз долой.
– Куда идти, позвольте узнать?
– Спать иди!
– Слушаюсь, господин майор!
Евпахов вытянулся и направился к выходу.
– Или вы меня кончаете, прямо здесь и сейчас!
– сказал Шпарин.
– Или оставляете в покое. Всё! Я больше не могу.
– Кон-чаем...
– отрываясь от найденной новой колбы со спиртом, отрыгнул Супонев.
– Прямо сейчас.
– Зачем же так, Михаил Иванович, - сказал майор, с любовью глядя на Шпарина.
– Кончаем... Есть ещё один тестик. Повернись ко мне спинкой.
– Супонев!?
– оборачиваясь, крикнул он капитану.
– Принеси со стола в кабинете мою папочку. Опять спирт хлещет. Без закуски... Ну что с ним делать? Миазмов, сними бинты с Михаила Ивановича.
Увидев на животе Шпарина сочащийся кровью свежий надрез, майор помрачнел.
– Кто это сделал? Новый начлаб?
– Больная сволочь, которую вы недавно отправили на другой свет вместо меня.
– Терпи, Миша, - сказал Древака, вынимая пачку фотографий из папки.
– Терпи. Сейчас закончим. Так, сличаем. Ага-а... Входные отверстия от пуль совпадают... Полностью. Одна дырка прямехонько под левой лопаткой, две других под правой.
– У кого?
– спросил Шпарин.
– У тебя, - ответил майор.
– И у трупа. Совпадают. На одном расстоянии друг от друга, в тех же местах. И пупок глубокий. Это ты?
– спросил майор, показывая Шпарину фото.
– Я...
– ответил пораженный Шпарин.
– Только мертвый. Причем совсем.
– Вот, - сказал майор.
– Вот! Самое главное. Так где ты находился целых три месяца после того, как тебя при переходе границы убили конфедераты?
Экстрасенс слегка покашлял и незаметно для майора повращал глазами. В голове у Шпарина что-то щёлкнуло. Терять было нечего.
– Уполз обратно к конфедератам. Пришел в себя и потихоньку уполз. Наткнулся на деревеньку, где одна добрая бабуля выходила. Местная знахарка. Заговоры, отвары всякие, примочки.
– А пули? Пули, кто вытащил?
– сверля глазами Шпарина, спросил Супонев.
– Сами вылезли!
– отрезал Шпарин.
– Кто, кто? Бабулька и достала.
– Пусть скажет, почему он попёрся обратно к конфедератам, когда уже находился на своей территории, - настаивал Супонев, заглядывая
– Не верю я ему. Не верю и всё.
– Интересно, а куда бы ты попёрся, истекая кровью, с тремя дырами в обоих боках? В какую сторону?
– Подобные случаи зафиксированы, - тяжело дыша, подтвердил эскулап третьего ранга появляясь на пороге лаборатории.
– В чрезвычайно... стрессовых ситуациях... отдельные личности... проделывают... невероятные для человека... вещи.
– Какое мнение имеет на этот счёт представитель потусторонних сил?
– спросил майор, обращаясь к экстрасенсу.
– Возможно ли, чтобы человек, получив ранения не совместимые с жизнью, прополз несколько километров и остался жив?
– Однозначно согласен. Я знаю историю погромче. В прошлой моей жизни, в городе, где я жил, в психушке случилась драка между страдальцами, с мордобитием и поножовщиной. Так вот, один придурок, получив несколько ударов заточкой, сиганул, чтобы не быть зарезанным до смерти, через трехметровый забор, перебежал в потоке машин шестирядную магистраль, забрался без всяких приспособлений на фонарный бетонный столб, где сидел, поливая кровью прохожих, пока не приехали скорая и пожарная машина с лестницей. А еще...
Супонев перестал разглядывать колбу.
– А еще бы послать человечка на ту сторону, наведаться в ту деревеньку и расспросить бабульку о постояльце.
Майор поморщился.
– Это целая операция. Переход границы, прикрытие перехода, прикрытие возвращения. Слишком долго и хлопотно. Нет, не годится. Евпахов, окажи помощь Михаилу Ивановичу.
– Отвали, - с ненавистью сказал Шпарин эскулапу.
– Я сам. Как-нибудь...
– Давайте, давайте, вам самому не справиться.
– Раньше справлялся и сейчас справлюсь.
– Повернитесь. Ну что вы в самом деле. Это не я сделал, капитан.
– Пока не капитан, - сказал Древака.
– Обезболь ему рану.
Евпахов сделал укол, быстро и аккуратно обработал рану, и наложил новую повязку. Древака поманил Шпарина поближе и повернул спиной к Супоневу.
– Самый последний неоспоримейший тест. Помнишь прощальную баньку перед твоим уходом к конфедератам, с девчонками и прочими нехитрыми развлечениями?
– Помню...
– осторожно соврал Шпарин.
– И я помню, - прищурился майор.
– Так что у тебя на жопке? На левой половинке?
– Родинки...
– растерянно ответил Шпарин.
– Три родинки... С самого рождения.
– Точно, три родинки, образующие равнобедренный треугольник, - сказал майор и сдернул со Шпарина пижамные брюки.
Больше всех обрадовался Миазмов. Евпахов довольно дружелюбно улыбнулся. Супонев застыл с открытым ртом, но быстро пришел в себя и попытался всё испортить.
– Треугольник не равнобедренный, - усомнился капитан.
– И родинки на правой стороне.
Все четверо наклонились, рассматривая Шпаринское мягкое место.