Приключения Карандаша и Самоделкина (с иллюстрациями)
Шрифт:
— Кто это? — спросил Карандаш. — Кто?
— Зачем ты нарисовал мышку? — заворчал Самоделкин.
— Я не рисовал мышку, — ответил Карандаш, — честное слово, не рисовал!
— Ничего себе, хорошенькое дело, мышку не рисовал, а мышка скребётся! Может быть, я нарисовал мышку? — сказал Самоделкин.
Мышка скребла все громче и громче. Карандаш не выдержал, он схватил свой ботинок и запустил в тёмный угол комнаты. Мышка на секунду затихла, но потом…
— Трик! Трррак!
— Трррак! Тррик! Трррык! — отозвалась мышка.
— Ребёнок не спит! — возмутился Самоделкин.
— Нет, я больше так не могу! — вскричал Карандаш.
Он встал. И как вы думаете, что сделал Карандаш? Взял и нарисовал кошку. Симпатичную, пушистую, серую кошку.
В комнате сразу стало тихо. Мышка почему-то больше не скрипела. Самоделкин повернулся на левый бок и задремал, Карандаш закутался в одеяло и…
Нарисованная кошка сначала прошлась по комнате, потом услышала, как тикают часы-ходики: «Тикитаки, тики-так…» Потом увидела, как подпрыгивает маятник на часах. Она посмотрела на него своими зелёными глазами и мяукнула. Ей показалось, что это круглый чёрный мышонок с длинным тонким хвостиком.
Она стала подкрадываться, потом прыгнула. И маятник, и часы, и нарисованная кошка с ужасным грохотом и мяуканьем упали на пол.
— Я больше так не могу!! — закричал Самоделкин.
— Брысь! — крикнул Карандаш и запустил в кошку второй ботинок.
А Прутя захлопал в ладоши и засмеялся. Так ему было смешно.
Они втроём стали бегать за кошкой. Они кричали, кошка мяукала, носилась по комнате. Падали стулья, разбивались чашки. Пока сама кошка не догадалась выпрыгнуть в окно.
— И зачем ты нарисовал эту кошку? — сказал Самоделкин.
— Мальчик до сих пор не спит, — сказал Карандаш. — Это никуда не годится.
— Надо спать, — строго заметил Самоделкин.
Он укрыл мальчишку одеялом и сам лёг на свою кровать. Очень скоро ему опять начали сниться белые, чёрные, полосатые паровозики.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ — о том, как Прутик летел на Луну
Рано утром Самоделкин подпрыгнул в постели, как пружинка, посмотрел на кровать, куда вечером уложили Прутика, и закричал:
— Прутя потерялся! Эй, вставай, Карандаш! Прути нету!
В самом деле, постель была пуста.
Распахнув дверь, они выскочили из дома, не зная, куда бежать, и вдруг… заметили Прутика.
Ну как вы думаете, что делал этот Прутик? Ни за что не угадаете! Мальчик висел на дереве, зацепившись не то рубашонкой, не то штанами за ветку, и улыбался!
Лицо и голову Прутика закрывал прозрачный пакет.
Обыкновенный пакет, в который кладут хлеб,
Под веткой стояли ребята в таких же прозрачных пакетах. Один мальчик, судя по всему, командовал:
— Приготовиться к полёту! Все готовы?
— Готовы! — дружно сказали ребята.
— Готов! — пропищал Прутик.
— Завести ракету!
Мальчишки схватили ветку, на которой покачивался очень довольный, сияющий Прутик, изо всех сил пригнули ветку…
Но тут Карандаш и Самоделкин отчаянно замахали руками, бросились на мальчишек, и «ракетчики», сверкая пятками, прыснули в разные стороны.
Ветка выпрямилась. Прутик подлетел вместе с ней.
— Ура! — восторженно закричали мальчишки издали. — Вышел на орбиту. Вышел! Вышел!..
Чтобы снять Прутю с ветки, пришлось рисовать лестницу. Карандаш очень волновался, поэтому лестница получилась немного кривой. Самоделкин снял мальчика с ветки, посмотрел на него сердито и покачал головой.
— Беда с этим ребёнком! Ещё немножко, и я, кажется, развинчусь от волнения!
— Ай-яй-яй! — строго сказал Пруте Карандаш.
— И зачем ты его нарисовал такого непослушного? — говорил Самоделкин, ведя мальчика домой. — Прутик, разве можно убегать из дому?
— Не спрашивай мальчика, — сказал Карандаш. — Он всё равно ещё не умеет разговаривать и ничего не понимает.
— Умею! — неожиданно вмешался Прутик. — Я умею… Луна… ра-ке-та… ор-би-та… шлем… фут-бол, ма-зи-ла…
— Ой, какие непонятные слова! — удивился Карандаш. — Он, оказывается, иностранец!
Но Самоделкин почему-то обрадовался, он даже зазвенел своими пружинками:
— Мальчик правильно говорит. Он молодец! Я теперь вижу: наш Прутик очень способный! Надо скорей научить его разговаривать. Я сам научу! Повторяй за мной, Прутя! Па-па! Ну, говори.
— Па-па, — сказал Прутя.
— Удивительно способный мальчик! — воскликнул Самоделкин.
— Способный мальчик, — повторил Прутя.
— Надо его сначала умыть, — недовольно заметил Карандаш, — накормить, а потом учить разговаривать. Ну-ка, Прутя, посмотри, как я буду умываться!
Маленький художник принёс мохнатое полотенце, опустил ведро в колодец, набрал воды и весело стал плескаться, разбрызгивая холодную сверкающую воду. (Волшебники тоже умываются.)
— Бррр!.. — фыркнул Самоделкин, поёживаясь. — Какая скверная привычка — умываться!
Вы, конечно, помните — мастер Самоделкин боялся воды.