Приключения Карла Фрейберга, короля русских сыщиков

Орловец П.

С этими словами он подошел к двери, осторожно открыл ее и, вынув ключ, торчавший снаружи, запер дверь изнутри и облегченно вздохнул. Затем вместе с тем, кого называл Мишей, он подошел к большой корзине и вынул из нее несколько вещей, лежавших сверху.

Докопавшись до какого-то большого, тщательно упакованного в клеенку предмета, занимавшего почти всю корзину, приезжие прекратили работу и снова закрыли корзину на замок.

Вынутые вещи были размещены в двух других корзинах, а образ и некоторые предметы

из них расставлены в комнате.

— Ну, теперь готово! — произнес тот, которого звали Мишей. — Ты, Сергей, сегодня не особенно торопись. Мы ведь порядочно устали! Отдохнем как следует, а завтра после службы сделаем и остальное.

— Ладно! — отозвался старший.

Замкнув корзины, оба приятеля открыли дорожный погребец, и на столе появились жареные цыплята, ростбиф, масло, сыр, бутылка дорогого коньяка и две бутылки красного вина.

— Ну, можно и подкрепиться! Валяй, Мишка! — сказал старший, наливая коньяк в две объемистые серебряные стопки.

Путники стали закусывать, обильно сдабривая еду коньяком, а затем вином.

На славу подкрепившись, они тщательно убрали все остатки еды и, раздевшись, заснули, как убитые.

В половине шестого сторож постучал в их дверь. Но, видимо, путники спали очень крепко, так как ему пришлось стучать раз пять, прежде чем за дверью послышалось ворчание и сонные вздохи. Наконец дверь отворилась, и сторож вошел в комнату, чтобы убрать самовар и чайную посуду.

Покряхтывая и позевывая, путники умылись, оделись и отправились в церковь.

Отстояв раннюю обедню, они прошли к игумену, у которого пробыли около получаса, и с ним вместе возвратились в отведенный им номер, где и передали игумену свой дар монастырю.

Польщенный подарком старик просидел с ними за чаем некоторое время, расспрашивая о торговых делах, и ушел, обещав навестить их на следующий день.

Когда игумен ушел и сторож убрал посуду, старший путник многозначительно взглянул на младшего. Видимо, сразу поняв значение взгляда, тот встал и открыл обе маленькие корзины. Нагнувшись над ними, оба стали вынимать из них свертки, сортируя их в две кучи.

Покончив с этим, они достали два ручных саквояжа, в которые уложили предметы из меньшей кучки. Остальные вещи были снова уложены в корзины, а наполненные саквояжи поставлены в платяной шкаф.

Все это заняло довольно много времени, и когда сторож постучал к ним снова, чтобы спросить, будут ли гости обедать, они только что окончили работу.

— Нет, голубчик, мы закусим тем, что у нас есть, — ответил старший.

— Как угодно-с, — произнес сторож, удаляясь.

Закрывшись на замок, путники снова достали коньяк, вино и холодную закуску и, прикончив то и другое, завалились спать.

К вечеру они сходили в церковь, отстояли до конца службу и потом пили

чай в своей комнате.

— …Господи! Вот так спят! — бурчал на следующее утро сторож, принимаясь чуть ли не в десятый раз стучать в дверь приезжим.

Из комнаты не доносилось ни единого звука.

— Ну и пусть поспят, — решил сторож, отходя от двери.

Однако перед обедом он снова постучался, и опять из комнаты не послышалось никакого ответа.

— Да что это? — удивился вслух сторож. — Ушли они, что ли? Как же я-то не заметил?

Ради любопытства он вышел во двор и спросил привратника, не уходили ли сегодня утром или ночью приезжие купцы.

— Нет, не видал! — ответил привратник.

— Гм… значит, спят! — решил сторож, успокаиваясь.

Но мало-помалу им начало овладевать беспокойство и, наконец, тщетно постучав еще несколько раз в дверь, он решил поставить в известность игумена.

Вскоре весь монастырь охватила тревога.

Несколько монахов вместе с игуменом подошли к двери и стали стучать в нее изо всех сил.

Гробовое молчание было ответом на их стук. И тогда позвали монастырского слесаря.

Когда монахи вошли в комнату, ничего странного в ней не оказалось. Три запертые на замок корзины стояли на прежних местах. Хозяев в комнате не было.

— Гм… не ушли ли они вечером в город? — проговорил игумен. — Может, у них здесь родственники? Оставили их ночевать, а мы неведомо чего бьем тревогу. Смешно даже!

Монахи разошлись немного успокоенные. Однако приезжие не вернулись и в эту ночь. Посоветовавшись с несколькими монахами, игумен решил послать за полицией.

— Не пройдетесь ли вы с нами заодно, Карл Эдуардович? — обратился вяземский полицеймейстер к петербургскому сыщику Фрейбергу, недавно приехавшему по одному очень важному делу в Вязьму.

Разговор происходил в полицейском управлении, куда сыщик зашел для наведения некоторых справок.

— Отчего же, с удовольствием, — ответил сыщик.

Вместе с приставом, околоточным и несколькими городовыми они направились в монастырскую гостиницу.

Номер, занимаемый приезжими, снова был отперт, и в сопровождении игумена и монахов полиция вошла в комнату.

— Боюсь, как бы с приезжими не случилось какого-нибудь несчастья, — сокрушался игумен, рассказывая то, что знал.

Затем позвали сторожа и заставили его рассказать про гостей.

— Странно, — пробормотал Фрейберг. — Странно то, что они все время держали комнату на запоре и даже отказывались от обеда…

Он подошел к корзинам и стал пробовать их на вес, приподнимая за один край.

— Очень велика, — шептал он. — Зачем, спрашивается, людям, едущим на богомолье, брать с собой столько вещей…