Приключения Корзинкиной

Марзан Никита

— Ой-ой-ой, — насмешливо сказала Ивина Ирина — ниточка и иголочка.

— Слушай, — хмуро сказал Емельянов Виктор, — чего ты хочешь?

— Я? — подняла брови Ивина Ирина, — у меня все есть, мне ничего не надо.

— Вижу, как тебе не надо, — сказал Емельянов Виктор и потянул вперед Анциферову Людмилу.

— А вот и папа Корзинкиной, — обрадовалась Светлана Петровна, — ну, теперь мы не заблудимся.

— Здравствуйте, ребята, — сказал папа Корзинкиной, — молодцы, что пришли. Обещаю, вы не пожалеете.

— Я уже жалею, — проскрипел Дрын-Дыр

из портфеля Корзинкиной, — зачем мне этот музей? И вообще, я учитель информатики или банка с дыркой? Почему мое мнение никого не интересует?

— Потерпи, Дрын-Дыр, — попросила Корзинкина, — это недолго.

— Знаю я эти ваши «недолго», — продолжал ворчать Дрын-Дыр, — я уже ржавею от тоски.

Класс поднялся по мраморным ступеням. Впереди был огромный зал. И по этому залу шел мамонт. Большой и лохматый зверь с закрученными бивнями. А вокруг мамонта расстилалась равнина, покрытая снегом. И только с одной стороны высились хмурые неприветливые горы.

— Странно, — оглянулась Ивина Ирина. — кругом лежит снег, а мне не холодно.

— Тише, — прошептала Анциферова Людмила, сжимая руку Емельянова — а вдруг мамонт нас услышит. У него бивни по три метра.

— Не бойся, — сказал Емельянов Виктор, — я тебя спасу.

— А меня спасать некому, — громко сказала Ивина Ирина и посмотрела на новенького.

А тот словно и не слышал. Молча почистил апельсин и протянул оранжевые дольки Корзинкиной.

— Спасибо, — сказала Корзинкина, — а шкурки апельсиновые куда ты денешь? Мамонту отдашь?

— Отдам, — сказал новенький и прыгнул в снег.

— Я пошутила, — испугалась Корзинкина, — вернись.

Но новенький уже побежал навстречу лохматому великану.

— Новенький, — закричала Светлана Петровна, — вернись немедленно.

— Я сейчас, — крикнул новенький и побежал быстрее.

Все затаили дыхание и смотрели на бегущего новенького с восхищением и завистью. Это же надо? Бежит себе навстречу мамонту и ничего не боится.

— Погоди, — Корзинкина набрала воздух в грудь, словно собиралась нырять. И тоже прыгнула на снег, стараясь попасть в следы новенького.

— Ап! — крикнула Корзинкина и, балансируя руками, побежала по проложенным следам — Светлана Петровна, не волнуйтесь, я сейчас. Туда и обратно.

— Корзинкина, я запрещаю, — крикнула Светлана Петровна, — немедленно вернись. Немедленно, Корзинкина.

— Это я сказала ему корки мамонту отдать, — крикнула Корзинкина, увязая в снегу, — я должна его остановить

— Ага, — кивнула Ивина, — Корзинкина рада мамонту в пасть прыгнуть, лишь бы перед новеньким выпендриться.

— Да никто тут не выпендривается, — сказала Аециферова Людмила, — я сама слышала, как она ему сказала про апельсиновое корки.

— Да кто вам, сладким парочкам, поверит, — сказала Ивина Ирина.

— Корзинкина, — Светлана Петровна сложила ладони рупором — вернись или я тебя за руку верну.

— Не догоните, Светлана Петровна, — крикнула Корзинкина и побежала еще быстрее.

— Ах, так, — Светлана Петровна и посмотрела на свои

туфли. Сапоги она оставила в гардеробе и ходила по музея в лакированных лодочках на шпильках. Но переобуваться времени не было. Светлана Петровна махнула на лодочки рукой и прыгнула на снег. И тут же провалилась по щиколотки. Она была тяжелее новенького и Корзинкиной, но Светлана Петровна решительно тряхнула головой и побежала к бредущему по равнине мамонту.

— Светлана Петровна, — отчаянно закричал Захаров Илья, — вернитесь. Мне папа велел за вами присматривать и помогать в трудную минуту.

— Передай папе спасибо, — ответила Светлана Петровна, чуть задыхаясь от бега, — только я не могу бросить новенького и Корзинкину на съедение мамонту.

— А я не могу бросить вас, — Захаров Илья и, не раздумывая, прыгнул в уже истоптанный снег и помчался по тропинке вслед за Светланой Петровной. Бежать по утоптанному снегу было легче.

— Вот подлиза, — сказала Ивина Ирина, — беги-беги, Захаров, за пятерками.

— Я пошел, — повернулся Емельянов Виктор к Анциферовой Людмиле, — надо спасать ребят.

— Я боюсь, — Анциферова Людмила покраснела, — за тебя.

— Если мы все накинемся на мамонта, — сказал Емельянов Виктор, — он испугается и убежит.

— Значит, — решила Анциферова Людмила, — я тоже побегу. Вместе не страшно.

— А вот я, например, не побегу, — сказала Ивина Ирина, — мне интересно посмотреть, как вас всех мамонт сожрет.

— Значит, ты не с нами? — спросил Емельянов Виктор, — ну, как хочешь.

— Я к мамонту никого не гнала, — сказала Ивина Ирина, — они сами побежали. Ну и пусть бегут.

— Эх, ты, — Анциферова Людмила прыгнула в снег. За ней Емельянов Виктор. А за ними и все остальные. Весь первый «А», кроме Ивиной Ирины.

А мамонт шел и шел, и даже не видел первый «А», который растянулся длинной цепочкой по бескрайней снежной равнине.

И тут появились первобытные охотники. Лохматые и бородатые люди в одеждах из шкур. Они размахивали каменными топорами и пиками с каменными наконечниками. Первобытные охотники сидели в скалах и ждали, когда мамонт подойдет поближе. Это была их законная добыча. И они никак не ждали увидеть первый «А», который несся к мамонту на всех парусах. И пещерные охотники не выдержали этого соревнования и выскочили из своей засады. И побежали навстречу мамонту, они громко кричали и старались опередить друг друга.

Мамонт увидел охотников. И тревожно затрубил. И охотники закричали еще громче и даже зарычали от нетерпения. Им нужно было убить мамонта. И мамонт повернул в сторону. И увидел бегущий к нему первый «А» и растерялся. Бежать ему было некуда. Сзади его окружал первый «А», спереди его брали в кольцо пещерные охотники.

И тут новенький добежал до мамонта.

— Не бойся, мамонт, — сказал новенький и протянул ему ладонь с апельсиновыми корками. Корки вкусно пахли. Мамонт посмотрел на открытую ладонь новенького и не увидел в ней ни камня, ни топора, ни копья. И доверчиво протянул свой хобот.