Приключения кота Тоши
Шрифт:
Но как ни ругался дед, а все же жаль ему было усатого мурлыку, единственного своего дружка на одинокой и пустой мельнице.
Тришина водяная мельница стояла далеко от села, как раз у входа в ущелье, такое тесное и мрачное, что сюда солнце даже в полдень не заглядывало. Так что и деду и коту приходилось определять время по самым точным в мире часам - как живот подскажет, что обедать пора, так Триша и говорит:
– Тоша, давай обедать. Солнце, наверно, уже за гору перевалило.
Крестьяне, если у них спрашивали,
– А, мельница дяди Триши?! Это там, где черти ночуют, где еще не рассвело, а уже смеркается, там, где дорога заблудилась и в ущелье за мельницей без следа пропала. Идите по следу собачьего князя Жучи - как раз туда и попадете.
И правда, крестьяне ходят на мельницу редко. Зато собачий князь наведывается туда каждодневно, чтобы устроить засаду на кота Тошу. Пес точит на него зубы из-за какой-то печенки - то ли куриной, то ли телячьей.
За давностью никто уже не помнит, какая она была, но обида не забывается! Сначала Жуча утверждал, что печенка была куриная, на другой год он заявил, будто она - свиная, на третий - печенка стала уже телячьей, на четвертый - превратилась в воловью.
А если ссора не прекратится, то в один прекрасный день мы, наверно, увидим, как за Тошей несется Жуча и вопит:
``Отдай, ворюга, слоновью печень!"
Да, одиноко жилось дедушке Трише, и неудивительно, что очень он любил кота, единственного своего друга-приятеля. Легко ли это - взять да и бросить его в реку!
– Ржа ржавая! - снова заскрипел дед, обращаясь к мешку.
– Из-за твоего кошачьего бесстыдства остаюсь я на всем белом свете один-одинешенек. Но не миновать тебе омута, за тем и еду!
– Почему ж ты не утопил меня возле мельницы?
– грустно осведомился из мешка кот.
– Бултых - и нет Тоши!
– А потому, что очень буду я тосковать, глядя каждый день на твою могилу.
– А зачем гоняешь из-за меня осла? Закинул бы мешок за спину и шагал бы.
– Эх, Тоша! Да ведь за тобой столько водится всякого воровства, разбоев и жульничества, что даже возом не вывезешь. Я и так мелкие твои грехи дома оставил, чтобы осла не перегружать.
Неизвестно, сколько бы еще времени вел дед свою беседу, но вдруг из мешка раздался кошачий вопль:
– Стой! Запах чую! Волшебный запах жареной рыбы!
– А на меня вроде винным духом пахнуло, - откликнулся дед. Наверно, корчма близко.
– А до меня будто аромат горного сена долетел, - вставил слово осел.
– Значит, при корчме и конюшня имеется!
– Ну, герои, вперед!
– лихо скомандовал дед Триша.
– Передние и задние ноги, бегом марш!
– проревел осел.
– Мешок, не мешкай!
– фыркнул кот.
И повозка с дедом и мешком, подняв облако пыли, скрылась за поворотом.
Глава четвертая
Странная корчма. Три осла без одного. Охота за луной. ``Мешок, брось меня в воду!"
Повозка лихо подкатила к старой корчме, над входом которой были намалеваны два осла, а под ними большими буквами было выведено:
Корчма ``У трех ослов".
Завидев вывеску, дед вытаращил глаза:
– Это как же?! Написано: ``У трех ослов", а нарисованы только два. Где же третий?
– Заходи, будешь третий, - пробурчал себе под нос корчмарь Винко и тут же любезно проговорил: - Третьего осла я за вином послал. Сейчас вернется.
Дед положил своему ослу охапку сена и, оставив мешок в повозке, вошел в корчму.
– Вот выпью малость, разгоню печаль, а тогда и брошу поганца в реку...
Уселся мельник за стол, и принялись они с хозяином за водку. Славная была попойка! Так нагрузились, что обоим вдруг почудилось, будто луна с неба им подмигивает. Выскочили дед и корчмарь во двор и ну кричать что было мочи:
– Эй, луна! Спускайся к нам, мы и тебя угостим!
Но луна лишь лукаво ухмыльнулась в ответ.
– Наглость какая!
– рассердились старики. - А не залезть ли нам на небо, не отлупить ли ее как следует?
Притащили они длинную лестницу, приставили ее к большому ореховому дереву, из-за макушки которого выглядывало светлое лицо луны.
– Подержи-ка землю, чтоб она не качалась, - попросил корчмаря пьяный Триша, - а я мигом залезу на дерево и схвачу эту проказницу!
Взобрался дед на орешину и ахнул:
– Что же это, брат?! Вторая луна из реки глядит!
– А третья в корчму забралась, я ее в через окно вижу!
– закричал корчмарь, показывая на лунное отражение в оконном стекле. - Слезай, дружище, скорей, не то она всю водку выпьет!
Старики влетели в корчму, но луны и след простыл. Бросились они к реке, что текла возле самого двора, но луна уже успела спрятаться за гору, и ее не было видно ни в реке, ни в небе.
– Нету! Все три сбежали! - вздохнул дед Триша. - Пойдем назад в корчму. Засвети-ка лампу, надо еще выпить.
И долго бы они еще выпивали, если бы дед Триша вдруг не вспомнил:
– Постой, брат, я ведь должен бросить в воду мешок с котом. Или это мешок меня собирался бросить? Вот так раз! Забыл, кто кого бросать должен...
Дед, пошатываясь, заковылял к повозке, взвалил мешок на спину, спустился к берегу и горестно возопил:
– Мешок, брось меня в воду! Тоша, старый дружище, брось меня!
Но ни мешок, ни кот не пошевелились.
– Значит, пощадил меня Тоша, - рассудил дед.
– Ну, раз так, то и я обещаю никогда больше не красть твое сало, а теперь пойду выпью!
– Ура, твоя правда, брат наш!
– закричали ему ослы с вывески.
К полуночи корчмарь и дед так напились, что позабыли, кто из них корчмарь, а кто дед Триша.