Приключения либроманта в СССР
Шрифт:
— Постой тут, ща узнаю, — морща лоб, выдавливает доморощенный продавец — консультант и идёт советоваться с "коллегами". После двух — трёх минут спора, он всё же вытряхивает из кармана мелочь, и уже чуть живее бежит к телефонам — автоматам, стоящим на углу.
— Давай полтос, — протягивает он руку, вернувшись, — Сейчас друг подъедет, с ним перечирикаешь, и всё решишь.
— Держи четвертак, — протягиваю я новенькую купюру в двадцать пять рублей, — Из уважения даю. Вторую у друга заберёшь, если мы с ним сговоримся.
— Про полтос договаривались, —
— Во, правильно мыслишь, — хлопаю я его по плечу, — Как обмен состоится, так второй четвертак получишь. А прикинь, если у нас не срастётся? Мне с тебя или с него получать?
Судя по тому, как парняга хватается за карман, возврат денег не предполагается. Но и обманывать меня ему не с руки. Музыканты, люди очень коммуникабельные. Пройди слух, что на Глине кидалы работают, и сразу заработки у всей честной компании, тут отирающейся, начнут падать. Тогда его свои же и выживут. Слишком сладкий у них бизнес, чтобы местом рисковать.
— Да нормально всё будет, сказал же, — пытается он настаивать.
— Тем более тебе не о чем волноваться. У меня, как в аптеке, лишь бы дружбан твой не накосячил, — отвечаю я, улыбаясь, — А другу скажи, пусть на стоянку к Малому рулит. Увидит там у входа в кассы машину с буквами ЧУК на номере. Я его в ней ждать буду. А то у вас тут стрёмно стоять, — слегка подмигиваю я ошалевшему парню, далекому от тех разговоров, которые станут вполне обычными лет через сорок. Откуда ему, бедолаге, знать, что у нас половина фильмов в своё время с блатной феней шла, а мат по телевизору так и не каждый раз "запикивают".
— Э-э, постой. А что за ЧУК?
— Чукотка, — прикалываюсь я, вспомнив недавний инцидент на заправке, — От нас до Аляски, ну, до Америки по-вашему, минут двадцать на моторке летом, или полчаса зимой на нартах, когда лёд на заливе встанет. Прикинь, микрофонов у них в магазине валом, а гитары не везут. Говорят, струны на морозе рвутся. Вот я и приехал, чтобы здесь одно на другое поменять.
Судя по отвисшему рту, шутка удалась.
К слову сказать, я тогда даже и не догадывался, насколько она удалась. Лишь через полгода понял, когда в решениях Партии и Правительства увидел список Чрезвычайных мер по перекрытию советско — американской границы между Чукоткой и Аляской.
Не, ну у того "жучка", который у магазина тёрся, на лице было написано, что он если и не дебил, то недалеко от него ушёл, а эти-то куда…
Минут двадцать, если не больше, я скучал в машине, развлекаясь лузганьем семечек, купленных у какой-то бабки на базаре. Двадцать копеек за несуразный стаканчик непонятной ёмкости, высыпанный в газетный кулёк. Как по мне, так семечки мелкие и пережаренные. Но ничего лучше я тогда на всём базаре не нашёл.
— Вы Блайзер искали? — легонько постучал костяшками пальцев по стеклу интеллигентный мужчина, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.
— Я, но только на обмен, — сразу оговорил я форму расчёта. Так-то у меня это своего рода контрольный
— Могу я уточнить марки микрофонов?
— Присаживайтесь, — предложил я, и внимательно осмотрел будущего собеседника, пока он переходил к пассажирской двери. Что могу сказать. Совсем другое дело. Это не зазывала. Одет с виду скромно, но дорого и со вкусом. Даже галстук присутствует, и тоже не самый простой. По возрасту чуть старше меня будет.
— ШУРы. Есть пятьсот шестьдесят пятые, а есть пятьдесят восьмые, — вбросил я ещё один тест, проверяя парня на компетентность.
— Судя по вашим словам, они не в единичном экземпляре? — улыбнулся собеседник, устраиваясь на пассажирском сидении, — Меня, кстати, Николай зовут.
— А меня Валера, — ограничился я коротким представлением, не рассыпаясь в тонкости знакомств и подчёркивая тем самым, что встреча у нас исключительно деловая, а то и вовсе одноразовая, — Число микрофонов можем оговорить, но мои потребности ограничены одной гитарой. Причём, вполне определённой модели.
— Простите, а не поделитесь мыслями, отчего ваш выбор пал именно на Ибанес? — задал мне не самый простой вопрос Николай, проверяя меня в свою очередь на принадлежность к музыке.
Не стану же я рассказывать, что был у меня знакомый, у которого на стене имелась дюжина креплений для гитар. Такая вот коллекция, где некоторые гитары из этой самой дюжины постоянно менялись. Менялись, по мере предпочтений хозяина коллекции, пробовавшего их на звук. А Блайзер, семьдесят шестого года выпуска, висел на своём месте постоянно, и как мне по секрету сказал сам коллекционер, он его ценит гораздо выше, чем некоторые модели Стратов от Фендера, и даже Лес Полов от Гибсона. Вот такое кощунство и от кого?! От более чем вменяемого музыканта, воспитанного на идолопоклонстве к тем же Фендерам и Гибсонам.
— Блайзер, гитара недорогая, и в то же время Ибанес позиционирует её, как убийцу Стратокастеров. Ну, и вдобавок к её репутации, у меня очень хорошие отзывы об этой гитаре от тех людей, которым не было смысла мне врать.
— Как интересно вы выразились. Другой, на вашем месте, сказал бы, что он доверяет мнению людей, а вы… Не было смысла мне врать. Хорошо сказано. Я это запомню.
— Может, вас что-то другое интересует? Про микрофоны я к слову сказал, чтобы меньше пришлось объяснять тому молодому человеку у магазина.
— Простите, что объяснять?
— Как-то мне не показалось правильным обсуждать с ним гитарные "примочки". Думаю, что любое другое название, кроме фузза, файзера и квакушки он не слышал, а объяснять на пальцах, что есть что — это крайне неблагодарное дело.
— А что у вас имеется?
— Сейчас, или вообще? — уточнил я, и развернувшись, стащил с заднего сидения пакет, с наколдованными гитарными приставками, — Сейчас не так много. Можете посмотреть.
— Любопытный набор, — ознакомился мужчина с содержимым пакета, — На что вы их менять собираетесь?