Приключения Лики Снеговой
Шрифт:
Старец вновь закатил глаза и стал теребить бороду, глядя в белое небо. Девочка проследила за его взглядом, надеясь увидеть подсказку, но разглядела лишь стаю ворон, круживших над городом. Дедушка словно забыл, о чем его спрашивали, и Лика взяла ситуацию под свой контроль.
— Ясно, что ничего не ясно. Если у вас скале… скерли…Тьфу, ты! Склероз, то я буду называть вас — Хоттабыч. Или Дамблдор? А может Гэндальф, что лучше?
— Эйдед мне нравится больше. Да, и привык я уже… — вздохнул старик.
Лика прикрылась ладонью, чтобы не засмеяться и не обидеть
— Хорошо, — Она пожала плечами, — Пусть будет Эйдед. А вы, часом, не видели здесь мальчика?
— Ма-а-альчика… — протянул тот, словно вспоминая, — Это фамилия такая?
Лика закатила глаза и покачала головой.
«Совсем беда! — подумала она, — Что же это за место-то такое?! Все через… трубу да в топку!», — а вслух сказала:
— Эйдед, а, может, мы посидим где-нибудь, поговорим? Вы же сами хотели.
Девочка поняла, что добиться вразумительного ответа от местного жителя прямо так, нахрапом, не получится. Надо его сначала разговорить и осторожно подвести к вопросу о Ване и, главное, не спугнуть, а то опять дурачка включит. Хотя, может это обычное состояние обитателей этого «красочного» города? Кто знает… Так или иначе, она переспросила:
— Побеседуем?
Дед ожил и тут же включился в разговор, будто этого и ждал.
— Отчего же не поговорить?! Это я завсегда! Пойдем ко мне домой, я тут не далеко живу.
— Пойдемте, — согласилась Лика и приготовилась к прогулке.
Старик повернулся к ней спиной и открыл дверь дома, возле которого они стояли.
— Вы живете тут?! — удивилась девочка.
Дед кивнул и переспросил:
— Что, слишком далеко?
Лика всплеснула руками:
— Так что же вы от стражников в доме не спрятались?! Зачем в щель полезли?
Старик повернулся и коротко ответил:
— Запаниковал, стало быть… — и шагнул внутрь.
Лика еще раз покачала головой и зашла следом за чудным горожанином. Дверь за девочкой сначала громко скрипнула, а затем оглушающее хлопнула. Тьма съедала дом изнутри. Кроме двери, здесь не было больше не единого проема. Окна отсутствовали напрочь. Впрочем, если учитывать, как часто были натыканы строения в городе, то окна не особо и помогли бы. Дневной свет не смог бы пробраться сюда, даже если очень захотел. Что-то громыхнуло, и раздался приглушенный стон.
— Эйдед, с вами все в порядке?! — поинтересовалась Лика, — Вы не ушиблись?
— Ну, как сказать… — ответил ей из темноты голоса старика, — Ищу, где стол и кровать стоят. Спотыкнулся о шайку с водой, сверху, кажется, утюгом приложило. Ай! — разнеслось по дому, — Наступил на грабли. Аж искры из глаз!
«Ты бы к ним еще топор привязал!» — подумала Лика и начала стягивать дождевик, чтобы снять рюкзак и достать свечку, припасенную именно на такой случай.
— Эйдед, стойте на месте и не шевелитесь! — сказала девочка, — Надеюсь, это не сложно для вас? А то, чего доброго, расшибетесь насмерть…
Нашарив в рюкзаке свечку и коробок спичек, Лика вновь надела рюкзак. Она была научена горьким опытом героев разных фильмов — нужно держать свои вещи при себе, а то
Вокруг стали проявляться очертания предметов. Внутри помещения обнаружился еще больший бардак, чем снаружи. Повсюду валялись старые деревянные бочки, ящики, лавки, самовары, трубы от печек. Дверцы перекособоченного шкафа, стоявшего у одной из стен, были распахнуты настежь, и из него вываливалась груда тряпья.
«Я таких по телевизору видела, — подумала Лика, глядя на старика, который стоял одной ногой в дубовой кадке и рукой потирал ушибленную голову, — Бабушка их Плюшкиными зовет. Тащат в дом всякий хлам, авось пригодится…».
Девочка огляделась. В дальнем углу приютился косой стол, возле которого стояли не очень слаженно сделанные стул и кровать. Аккуратно ступая, стараясь не наступить на какой-нибудь «ценный» предмет (Лика заприметила большой, зубастый капкан), она прокралась к столу. Судя по количеству пыли на нем — уборки этот дом не видел.
«У меня под кроватью-то оказывается чистота! — промелькнуло в голове девочки».
Она провела по столешнице пальцем, оставив на серой поверхности черную полоску. Лика накапала прямо на стол расплавленного парафина и поставила в образовавшуюся лужицу свечу. Уже через секунду она прочно стояла и дарила пусть тусклый, но все же свет.
— Эйдед, отомрите уже, — сказала девочка, обращаясь к неподвижно стоящему старику.
Тот радостно выдохнул и осмотрелся. Похоже, увиденное удивило его не меньше, чем и гостью — глаза едва не вылезли из орбит.
— Однако… — прошептал он, — Кхе-кхе.
Кое-как пройдя к кровати, хозяин лачуги, кряхтя сел. Небольшое облако пыли поднялось в воздух. Древние пружины натужно скрипнули, а само ложе затрещало, но выдержало. Дед снял чалму, оголев сверкающую лысину.
— Поскольку чая не предвидится, — начала Лика, — давайте говорить. Что это за место и почему тут так мрачно?
— Дык… — старик пожал плечами, — Живу я тут, стало быть. Это мой дом.
— Да нет, что это за город или как там его, — махнула рукой Лика, — Чего здесь все черное?! Вы что ли не знаете, что на свете множество оттенков и всяких там тонов-полутонов?! Каждый охотник желает знать, где сидит фазан и все такое… Нет?
Старик обреченно вздохнул и замотал головой.
— Тихий ужас, — прошептала Лика, — Ясно. Так что это за город?
— Черное царство, стало быть, — дед шмыгнул носом, — Кхе-кхе.
— А я бы вот ни за что не додумалась! — с сарказмом сказала девочка, — Очень оригинальное название. А я еще видела белый город недалеко от этого…
— Дык, это… Белое государство, стало быть…
Лика хмыкнула:
— Могла бы и сама догадаться. Дальше…
— Дальше? — переспросил старик, — Так я дальше и не ходил никогда…