Приключения Лики Снеговой
Шрифт:
— И зовите меня Ликой, если не трудно. Никакой я ни Белый дух! — попросила девочка.
И они зашагали дальше, под монотонный голос вождя Многочитаев:
— Немыслимо, как вы могли уничтожить леса, осушить реки и уничтожить почти всех животных?! Вы сами роете себе могилу. Вы губите свои мир! Поэтому сама природа восстала против вас! Знаешь, что?! — Он прищурился и посмотрел на Лику. — Я хочу тебе кое-что показать… Пошли!
И Габэгабо потянул девочку за собой, забыв про ее ранение. Лика сморщилась от боли но, не сказав ни слова, последовала за индейцем. Они шли к пирамиде. В самом строении, у подножья, зиял проход. Лика
Старик отогнал детвору, играющую на песке, и поманил Лику за собой. Они прошли по узкому тоннелю, освещенному факелами, и оказались в просторном зале. Тут было прохладно. Девочка поежилась и огляделась. Пламя факелов нервно подрагивало, играя тенями. В стенах были проделаны ниши, напоминающие книжные полки, только вместо книг тут лежали глиняные дощечки и камни: десятки, даже сотни! Один такой камень Лика уже видела. Точно такой же папа подарил ее бабушке!
«Как же он называется?! — подумала она и вспомнила. — Ики! Точно, камень Ики!».
Пройдя вдоль своеобразной библиотеки, Лики провела по камням ладонью, стирая с них вековой слой пыли.
— Здесь хранятся все наши знания, — ответил на немой вопрос вождь. — Тут собрана вся история, все пророчества Многочитаев. Все написано на древнем языке индейцев. Так же тут мы храним все кипу, что принадлежали нашим предкам. Вот это, — Он показал совсем свежую глиняную табличку, испещренную непонятными знаками, которая даже не успела высохнуть, — Легенда о Белом духе, что появился из другого мира и спас детей вождя племени Многочитаев. Про тебя, в общем, — старик прокашлялся. — Кое-что выбито на камнях. Смотри.
Габэгабо снял с полки один из камней и протянул Лике.
— Мы запечатлели вас, тебя и твою сестру, чтобы помнить и чтить тот подвиг, что вы свершили для нашего племени!
Лика взяла в руке черный камень и едва не выронила его из рук: это был именно тот булыжник, что она держала в руках дома всего несколько дней назад! Именно его папа подарил бабушке! Лика была в этом абсолютно уверена. Вот эти самые девочки со смешными хвостиками и в индейских хламидах! Это точно он, сомнений быть не могло! Сердце в груди Лики бешено заколотилось. Трясущимися руками она протянула камень вождю. Тот взял артефакт и положил обратно в нишу.
— Вот, — индеец вытащил большой, примерно метр в диаметре, глиняный круг, сплошь покрытый разными знаками, — А это тот самый календарь, который я сделал на тот случай, если мои дети не найдутся. Здесь я отметил тот день, когда мир, каким мы его знаем, должен был прекратить свое существование. Но все обошлось. И вот, что я решил: я не уничтожу его, пусть он останется, как напоминание о том, что все в наших руках. Думаю, никто не будет потом вдаваться в подробности, — Он шмыгнул носом.
«Как же ты ошибаешься! — подумала Лика. — Знал бы ты, сколько шума наделает твой календарь, старый ты осел!» — но вслух ничего не сказала.
— А теперь пошли в город, — Габэгабо жестом пригласил девочку к выходу. — Скоро начнется праздник в вашу честь. Мы будем веселиться!
Лика последний раз оглядела хранилище исторических ценностей и пошла по тусклому, каменному коридору…
Глава 10
Пламя огромного костра, сложенного из длинных, сухих бревен, взвилось до неба, рассыпав мириады искр.
В воздухе витал аромат жареного мяса. Дело в том, что рядом с большим костром был разложен еще один, поменьше, над которым весела целая туша освежеванного барашка! Она была насажена на вертел, который держался на двух рогатинах, вбитых в землю. Один индейцев периодически поворачивал тушу над огнем, чтобы та не подгорела. Мясные бока пузырились от кипящего жира, падающего в огонь, и медленно подрумянивались.
На небе высыпали все звезды разом, а остроконечный месяц повис точно над пирамидой, возле которой и проходило все мероприятие по чествованию героев, точнее сказать героинь. Легкий ветерок колыхал языки пламени, рвущиеся ввысь. Сегодня тут собрались все жители древнего города: и взрослые и дети. Человек триста, если не больше! Все были одеты празднично: великолепные хламиды пестрели разными узорами, головы индейцев украшали уборы из разноцветных перьев, а на лицах был наведен боевой раскрас. Дети разносили глиняные чашки, наполненные ароматным соком, и плоские тарелки, на которых лежали пышущие жаром поджаренные кусочки мяса, что срезались с туши, крутившейся над костром.
— Прикольно, правда? — спросила Жанна, пытаясь перекричать поющих индейцев. — Больше такого мы не увидим!
Лицо девочки тоже было разрисовано: под глазами углем она вывела по две черных полоски, какие видела в фильмах про индейцев.
— Это точно! — согласилась Лика, кусая нежное, хорошо прожаренное мясо. — Жалко, что придется их покинуть. Мне здесь понравилось. Очень!
— Мне тоже, — вздохнула Жанна.
— Ой, знаю я, кто тебе понравился! Ты глаз с Маквы не сводишь! — усмехнулась Лика. — Да не красней так! Хороший малый, хоть и краснокожий. Вы, кстати, сейчас с ним одного цвета! — и она засмеялась.
Жанна махнула рукой и сделала глоток сока, потом поставила кружку и присоединилась к танцующим. Она начала прыгать, как мартышка, корчить рожи и размахивать руками. Когда еще выдастся шанс подурачится?! Место веселящийся Жанны заняла Вагош. Она придвинулась к Лике и спросила:
— Вы еще погостите у нас?
— Нам бы очень хотелось, но нас ждут дома. Мы никого не предупредили, когда отправились сюда. Так же, как вы, — ответила Лика.
— Жаль, — Вагош тяжело вздохнула, — Мне бы очень хотелось иметь такую сестру, как ты. Жанне очень повезло.
Лика посмотрела на девочку:
— У тебя есть брат. Маква очень смелый мальчик. Я хотела бы, чтобы у меня был такой брат!
Девочки замолчали и уставились на костер, который выплевывал снопы искр и облизывал своими огненными языками поленья.
— Спасибо вам, что спасли нас! — Вагош приложила руку к груди. — Возьми на память.
Девочка поправила косички, сняла с себя узелковое письмо и надела его на шею своей спасительнице.
— Тебе идет, — Она улыбнулась. — Спасибо еще раз. От меня, от Маквы и нашего отца! — Вагош встала и оставила Лику.