Приключения мальчика Феди и камышонка Федьки
Шрифт:
– Это не громадина, – объяснил Федя, прикрыв от солнца глаза ладонью,– это собор. Красивый?
– Ага! Большой! – изумлялся камышонок.
– Большой. – Поддержал Федя и, чуть повернув голову ближе к камышонку, заговорщицки продолжал, – а под ним, представляешь, подземные ходы есть! Вот бы туда пробраться!
– Не пускают? – Сочувственно спросил камышонок.
– Ты что? Нет, конечно.
– А там что за поляна? – Камышонок аж по пояс выглянул из рюкзака, округлив глаза от удивления и восторга.
– Сиди ты спокойно. Выпадешь ведь. – Подхватил его Федя, усаживая обратно, – это детский садик, там малышня всякая гуляет.
– Красота, – вздохнул камышонок Федя, – у нас такого нет.
– Слушай, сейчас будет художественная школа, – сказал Федя, чтобы перевести тему, ему не хотелось рассказывать камышонку про детский садик; он до сих помнил, как там кормят кашей, заставляют спать и плясать с девчонками, – хочешь зайдём?
– Давай, – выглянув из рюкзака, ответил камышонок. – я никогда не был в художественной школе… А что это?
– Да я тоже там никогда не был, – признался Федя, – там, говорят, художник один есть, он наш город рисует. Сейчас посмотрим, может, знакомые места увидишь на его картинах.
Федя предложил камышонку зайти вроде бы с доброй целью, а сам подумал о том, как они долго могут смотреть на картины, а когда станет вечереть, нужно будет идти домой. И он поднялся по крутым высоким ступенькам и зашёл в красиво расписанную дверь. Пахнуло запахом дерева и масляной краски. Всё было тихо, только откуда-то сверху доносился что-то бубнящий голос, видимо шёл урок.
Федя перекинул рюкзак через плечо вперёд, чтобы камышонку было удобнее смотреть и, сделав несколько шагов, остановился у огромного зеркала.
Массивная дубовая рама старинного узора обрамляла зеркало. Само оно было очень большим, от пола и почти до самого потолка. Мелкие чёрные трещинки, проступавшие от старости, змейками пробегали по всей зеркальной глади. Но смотреться в него было можно и эти чёрные змейки не доставляли никакого дискомфорта смотрящему – изображение было чётким.
Друзья на минутку замерли перед зеркалом. В нём отразился веснушчатый десятилетний мальчуган с растрёпанными волосами
– Ну ты и лохмач, – хихикнул камышонок, глядя в зеркало.
– Ну, ну, – провёл по волосам мальчик, пытаясь пригладить взъерошенные волосы, да так и застыл.
В зеркале где-то на дальнем фоне между чёрными полосочками-змейками чётко проявился образ дамы. В тёмно-бордовом платье, наспех накинутой клетчатой шалью на копне каштановых волос, она так явственно образовалась в этой комнате, и так чётко всё это увидел Федя в зеркале. Он резко обернулся; пустая комната, череда стульев вдоль стены, гул машин через открытое окно учительской.
Не имея сил ни закричать, ни ещё раз взглянуть в зеркало, Федя рванул на улицу.
– Ты что? Ты с ума сошёл? – Верещал на ходу камышонок, вцепившись в его футболку, – я переломлюсь от твоей беготни. Ты чёрта что ли увидел?
– Почти, – кричал в ответ Федя, выбегая из здания, – знаешь, кто это была?
Камышонок хотел что-то ответить, но только зажмурился и сильнее вцепился в одежду друга. Фёдор, не обращая внимания на машины, бежал через опасный перекрёсток, ведущий от здания художественной школы к началу Торговой улицы, на которой было большинство городских магазинов, торговых центров, ларьков.
– Стой! Стой, лохматый чертяга! – вопил камышонок, собрав кажется и те силы, которых у него не было, – что ты творишь?
– Я? Я что творю? – Федя, размахивая руками, бегал взад-вперёд у тротуара, то прислоняясь к большому каменному выступу, что торчал в начале улицы (кажется, он остался с прошлых веков от какого-то здания), то спускался на несколько ступенек к нижней улице.
Слава богу, дорогу он перебежал благополучно; посчастливилось, что машин в это время не было.
– Это там что творится, – орал мальчик, скинув рюкзак на землю, – в зеркале…это же купчиха была, что сто лет назад там жила…
– Жила в школе? Она бездомная что ли была? – удивился камышонок.
– Да нет же, – объяснял, волнуясь, Федя, он всё никак не мог прийти в себя, – это раньше её дом был. Её дом. А потом она уехала из города, никто не знает куда. А из её дома школу сделали…
Конец ознакомительного фрагмента.